Империя орков

Я с горечью рассмеялся. Алия специально попалась мне на глаза. Она ЗНАЛА, что я, не задумываясь, последую за нею. Но почему для убийства она использовала именно некромагический кинжал? Специально? Ради шутки? Или чтобы я понял, что она и ее учитель с самого начала запланировали меня подставить?

Я снова вздохнул. Интересно, кем был тот убитый гоблин? Судя по его одежде и дому, он был из богатой семьи… возможно, родственник кого-то из членов Совета Грунка. Значит, если друзья ничего не предпримут, меня казнят за преступление, которого я не совершал.

Ирония судьбы! Я уже второй раз оказываюсь в подобной ситуации. Только в прошлый раз меня обвинили в убийстве Альвильона, старшего сына эльфийского князя Элагора.

Мне не оставалось ничего иного, кроме как ждать.

Спустя несколько оборотов[6] дверь камеры распахнулась. На пороге стояли четверо гоблинов-стражников с магическими посохами в руках.

– Выходи, – хмуро буркнул один из них.

– Что, меня даже не свяжут? – с иронией усмехнулся я, выбираясь из тесной камеры и с наслаждением вдыхая относительно свежий воздух коридора.

– Поговори нам еще тут… – проворчал гоблин. – Давай уже, топай.

– И без глупостей! – с угрозой предупредил его товарищ.

Я покорно зашагал в указанном направлении. Сопротивляться смысла не было. Двое стражников шли впереди меня, двое позади, и, напади я на одного из них, остальные немедленно спеленают меня магией. Лучше пока подождать: авось представится возможность для побега.

Меня привели в большой полукруглый зал. У прямой стены на высоком постаменте стоял длинный стол, за которым возвышались семь резных кресел. Перед каждым из них на специальных подставках лежали два мраморных шара – один черный, другой белый. От середины зала к полукруглой стене тянулись ряды скамей. Все места на них были заняты возбужденно переговаривавшимися зрителями. В основной массе это были гоблины, но виднелись также пришедшие поглазеть на «представление» старатели и других рас: люди, орки, гномы и даже пара эльфов.

В центре зала возвышалась просторная железная клетка. Стражники распахнули дверцу и запихали меня внутрь. Щелкнул замок. Четверка гоблинов замерла по бокам от клетки, бдительно сторожа опасного пленника.

Я огляделся, ища в топе зевак лица своих друзей, но не увидел их. Не пришли или их не пустили?..

Один из стражников несколько раз громко постучал пяткой посоха по полу и зычным голосом призвал всех к порядку. Мало-помалу гомон толпы утих.

Я увидел входящих в зал через боковую дверь богато одетых гоблинов, среди них был и обвинивший меня в убийстве старик. Похоже, сегодня удача окончательно отвернулась от меня, потому как этот гоблин уселся на центральное кресло. Оно отличалось от шести стоящих по бокам от него размерами и богато инкрустированной резной спинкой.

Я понял, что мне конец, некромаг все-таки добился своего…

Внезапно севший в пятое с краю кресло гоблин мне подмигнул. Я изумленно уставился на его покрытую бородавками физиономию цвета весеннего болота. Гоблин был одет в дорогой камзол с причудливой золотой вышивкой. Его короткие морщинистые пальцы с крепкими черными когтями были унизаны драгоценными перстнями, с шеи свисала толстая цепь с массивной подвеской. И он определенно откуда-то меня знал. Почему я так решил? По его взгляду, добродушному и чуть-чуть насмешливому. Он смотрел на меня как на старого друга, неожиданно встретившегося на пути. Но, судя по выражению лица гоблина, для него это была неожиданность приятная.

За этими размышлениями я едва не пропустил начало процесса. Сидевший в первом кресле гоблин поднялся и, прокашлявшись, зачитал обвинение:

– Сей человек обвиняется в убийстве Нардага, сына досточтимого мастера Гадара, председателя Совета Грунка…

Похоже, знать мое имя им вовсе не обязательно. Что ж, тут с правосудием не тянут.

– …Вина доказана и отрицанию не подлежит, – продолжал разглагольствовать гоблин. – Наказание – смертная казнь через четвертование.

Толпа возбужденно загомонила, подхватывая и передавая по рядам слова гоблина.

Один из стражей вновь постучал посохом по полу, призывая собравшихся к тишине.

– Голосование по приговору объявляю открытым! – провозгласил Гадар.

Я знал, что согласно традиции гоблинов подобные приговоры должны быть приняты единогласно. Да, меня признали виновным, но, если хотя бы один из членов Совета проголосует против четвертования, приговор не смогут привести в исполнение. Хотя, как и в любом законе, в этом тоже существовала лазейка: четвертование могут заменить повешением, и Совет снова будет голосовать. А потом снова и снова, и я просто умру от старости, пока они будут решать, каким способом меня убить…

Объявивший приговор гоблин сел в кресло и поднял над головой белый шар. Так, стоп, это хорошо или плохо?..

Второй, третий гоблин также подняли белые шары. И, судя по их мрачным лицам, это плохо, очень-очень плохо… Четвертым, в кресле председателя Совета, сидел «досточтимый» мастер Гадар. Белый шар. Ну, естественно, белый – значит «за», черный – «против», вполне логично…