Империя отходит от края

Битых два часа сидел и изучал старую прошивку, которую еще на Десмете впихнули — а чего, там почти все есть, поменять какой-то минимум надо. Потом перепаивал выход с ПАЛа на СЕКАМ, дело нехитрое, но муторное, на закате перестройки я много такого добра произвел. Получилось в конце концов и даже неплохо — маленький Шилялис, стоявший в углу лаборатории, четко воспроизвел заставку Десмет и подсказки, чего делать дальше. ОК, на первый день хватит пожалуй, а мы пойдем далее…

Но далее получилось не совсем по моей программе — когда я вышел из нашего пятого корпуса и собрался зайти в гимнастический зал (вспомнил вдруг, что там же ведь народ должен по идее набежать после вчерашнего эффективного промоушна, надо ж помочь Анюте справиться с этим), меня по дороге остановил товарищ в стандартном черном костюме и предложил проехаться на Воробьевку, там у нас областное управление сами понимаете чего. А если вы спросите, кто такой Воробьев, то я вам с легкостью объясню, что это первый руководитель нижегородской ЧК. А улица, бывшая при царском режиме Малой Покровкой, в одночасье стала Воробьевкой, да. Туда мы и поехали с черным человеком на черной Волге.

На входе пришлось показать студенческий билет — ну нету у меня паспорта, заранее предупредили бы, взял бы, а так вот все, что есть. После некоторых препирательств пропустили. Интересно, что у них на всех окнах зеленые занавески висят, есть ли в этом какой-то глубинный смысл или тупо только такой цвет снабженцы закупают? Завели в кабинетик на втором этаже, по дороге в коридорах вообше никого не встретили — как это так у них получается, оповещение что ли какое есть? В кабинетике сидел знакомый уже со вчерашнего вечера Сергей Викторович, а кроме того там имелся стол с креслом для хозяина (кресло так себе, из кожзама), два приставных стула с другой стороны и еще несколько возле окна, на окне зеленая, сами понимаете, занавесочка и цветочек в горшке, по-моему герань. На стенах висели Дзержинский с одной стороны и Андропов с другой, укоризненно прищуриваясь в мой адрес.

— Ну что, Сорокалет (можно просто Сергей), начнем что ли? — по-простецки сказал мне Викторович.

— С вашим предложением трудно не согласиться, — осторожно ответил я, — давайте попробуем.

Сергей Викторович построжал лицом, вытащил из ящика стола чистый лист бумаги и все понеслось по уже известному кругу:

— Фамилия? Дата и место рождения? Прописка? Место работы/учебы? Ну и так далее.

Когда формальные вопросы закончились, пошел более непринужденный диалог:

— Ну и каким же образом тебя занесло на этот чердак?

Я вздохнул и еще раз в подробностях описал нашу сагу про товарищество квартиросъемщиков, про суку Пеньковича, клуб, бомбоубежище и чердаки.

— Больше никому эти ключи не передавал?

— Ну вообще-то… — задумался я, — они у каждого из наших мушкетеров побывали (это мы так свою компанию назвали, просто похожи по типажам), но они в основном клуб ими открывали, а на чердак и в бомбоубежище, насколько я знаю, никто кроме меня не лазил.

— И что же ты делал например в бомбоубежище? — быстро спросил Викторович.

Что-что, трахал своих подруг, подумал я, но озвучил естественно немного другое:

— Как чего — проверил, все ли там в порядке и готово ли бомбоубежище выполнить свои функции в случае чего…

— Ну и как, готово?

— Фильтры воздушные естественно забились, сменить бы надо и прочистить пути эвакуации к этим… ну домикам таким во дворе которые, знаете наверно? А в остальном все более-менее

— А насчет чердака ничего нового не вспомнил?

— Как не вспомнить, вспомнил конечно — в начале лета видел, как Пенькович лазил туда минимум пару раз, причем второй раз с каким-то неизвестным хером. Я еще подколол его тогда, что мол, голубятню решил на чердаке сделать? А он в ответ орать начал, что это не мое собачье дело.

— Подробности давай, когда, что за хер, что у них с собой было?

— Примерно середина июня… точнее не вспомню, хер был в спортивном костюме, возраст такой же, как у Пеньковича, курил постоянно и сплевывал, откуда пришел и куда потом делся, к сожалению не знаю, в руках у них ничего не было, кроме ключей конечно.

— Ладно, — ответил Викторович, отмечая себе что-то на бумажке, — а теперь давай такой вопрос освети, друг ты мой автозаводский, про дядю своего тамбовского расскажи и заодно как ты его спасал там…

— А какое это отношение имеет к нашему чердаку? — попытался я уйти от скользкой темы.

— Ты не крути давай, а выкладывай все по полной программе, — твердо ответил Викторович, закуривая сигарету. — Мы о тебе все справки навели и там много непоняток вылезает, так что…

Ну что, сказал я себе, Сергуня, вот и пришла пора предаваться мне в руки родной госбезопасности, как там говорил управдом Бунша, с восторгом так сказать и упованием… вывалил короче я Викторовичу ту же версию, что и декану, с вещим сном, а как по-другому объяснишь, почему я вдруг срочно сорвался с сельхозработ в Тамбов? По-моему никак…

Викторович выслушал все это со скептическим видом, а потом продолжил меня долбать:

— А про систему Алтай ты откуда знаешь?