Империя полураспада

Пока Родиона одолевали досужие мысли, Анатолий Силыч настроил психотронный диагност и пригласил гостя к рабочему столу. Деловито подсоединяя на теле Рожнова датчики и укрепляя на его голове обруч, Бобков бормотал что-то, очень похожее на заклинание.

– Вы надо мной отходную читаете? – скрывая беспокойство, пошутил Родион.

– Да, молитву, – признался Анатолий Силыч. – Но не отходную, а девяностый псалом Псалтири. Слышали?

– Жывый в помощи?… – наморщил лоб Родион.

– Он самый. Всегда читаю перед началом важного дела. А сейчас момент именно такой и помощь не помешает. Особенно оттуда, – Бобков многозначительно поднял палец. – Димка правильно сделал, что вас ко мне направил. Он историю серебряных пуль прекрасно знает, тем более, с девушкой вашей что-то не «так».

– Что? – встрепенулся Родион. – Что с Ксюхой? Ваш братец ничего существенного не сообщал.

– Потому и не сообщил, наверное, что пока нечего. Мне, например, он сказал, что ранение не очень опасное. Однако пациентка не приходит в сознание. Впрочем, всё может быть из-за потери крови. Но обо всём вы узнаете утром. А сейчас вспоминайте все жизненные перипетии, все неадекватные случаи, происшедшие с вами в последнее время.

В квартире на какое-то время повисла тишина, нарушаемая только монотонным жужжанием электронного диагноста и компьютера. Экран монитора вдруг сменил стандартную заставку на чистый лист, на котором стали возникать какие-то многоугольники, трапеции, синусоиды. Потом всё это собралось в один узел, и произошла вспышка «сверхновой», которая принялась разрастаться, превращаясь в объемную фигуру – октаэдр.

– Так выглядит ваша голова изнутри, – пояснил Бобков. – Здесь переплетены три функциональных измерения вместе с четвёртым – временным, поэтому матрица происшедшего с вами отпечатана в сознании. Нам предстоит извлечь из общей массы этой информации – отрицательно настроенных к вам личностей. Сразу предупреждаю, образы могут быть ни на что не похожими. Ваша цель – разглядеть в них нечто знакомое, проскальзывавшее когда-либо перед вами. Я понятно объясняю?

– Ясно, – кивнул Родион. – Давайте попробуем.

Бобков снова пробежался пальцами по клавиатуре компьютера, и октаэдр на экране принялся разрастаться, пухнуть, пузыриться, пока не распался на множество мелких, разнообразных многогранников.

– Изображения будут возникать, и принимать чёткие очертания достаточно медленно, – предупредил Анатолий Силыч. – Постарайтесь внимательно рассмотреть их со всех сторон. Важна любая деталь.

Одним из первых на экране чётко нарисовались глаза. Родион сразу узнал их. Всего несколько часов назад в ресторане так на него смотрела Ксения!

– Стоп! – тут же скомандовал Рожнов. – Я знаю эти глаза! Вы хотите сказать, что их владелец враждебно ко мне относится?

– Вовсе нет, – досадливо поморщился Бобков. – Выделить отрицательные моменты – это исключительно ваша задача. На экран выводится вся информация, в том числе и положительная, но подложка негативного изображения будет малинового цвета. Это основной принцип устройства прибора: отрицательные эмоции наиболее сильные, а следовательно и запоминающиеся. Такова человеческая психика.

– Ну, тогда ладно, – согласился Родион, поскольку фон вокруг Ксюшиных глаз выглядел бело-голубым с зеленоватым оттенком.

– Такого цвета подложка, наоборот, бывает только у бесконечно доверяющих вам людей, – отметил Анатолий Силыч. – Глаза, между прочим, женские. Неужели вы до такой степени покорили даму, что она вам начала доверять? Ведь редко какая женщина способна на такое безрассудство, какое выражают эти глаза. Хотя, может быть, я и ошибаюсь.

– Эта способна, – кивнул Родион. – И я тоже.

Следующей на экране возникла фигурка раскрашенного в разные цвета жирафа. Он враскорячку стоял на негнущихся ногах и, несмотря на раскраску, просвечивался насквозь.

…царство неправых декретов и прав,
в Африке бродит стеклянный жираф…

Строчки всплыли из давно забытого детского прошлого. Потом во весь экран нарисовалось лицо малолетней девчушки. Родион даже вздрогнул. Рисунок относился тоже к далёкому школьному детству, но пылал ярким малиновым цветом. И было от чего.

Девочка – одноклассница Родиона, влюбилась в него до беспамятства. А сам он также беспросветно ухлёстывал за другой. В результате обе девочки набросились на него с кулаками прямо в классе. И если бы не помощь одноклассников, то бедняге пришлось бы, наверное, очень долго зализывать синяки. Надо же, Родион давно уже забыл о детском приключении, но в матрице памяти оказывается хранятся и такие записи – просто умереть, не встать!

Потом начался калейдоскоп разных жизненных конфликтов. Рожнов с трудом идентифицировал, а порой совсем не узнавал людей, фон за которыми отливал ярым пурпуром. Анатолий Силыч предупреждал, что подобное может случиться, поэтому предусмотрительно велась запись, чтобы потом воспоминания можно прокрутить ещё раз, отсеивая ненужное и отфильтровывая лишнее.