Империя «попаданца». «Победой прославлено имя твое!»

Военные пароходы в России активно мастерили уже пять лет, но до того два десятилетия кропотливо отрабатывали различные конструкции паровых машин и самих кораблей. Быстро настроили несколько сотен речных судов: от небольших буксиров до пассажирских «лоханок» довольно приличного размера.

И, лишь набив руку да сумев склепать паровик на три сотни «лошадиных сил», приступили к военному флоту – вначале пошли со стапелей малые пароходы, позже заложили большие по водоизмещению.

Однако «вместилища копоти и пара» не могли вытеснить из боевой линии парусные линкоры, многие из которых несли на трех палубах до сотни пушек. Гребные колеса занимали всю середину корабля, оставляя для пушек лишь нос и корму. С превеликим трудом строители втискивали на пароходы пушки – по полдюжины на корветы, по дюжине на фрегаты. Пусть крупного калибра, но недопустимо мало.

А потому на русском флоте их «пароходо-фрегатами» не именовали, как в реальной истории при императоре Николае Павловиче. И были правы – любую баржу можно линкором объявить, но оттого она им не станет. Так что колесные пароходы хотя и заняли свое место на флоте твердо, но только как вспомогательные корабли, или даже суда – как их моряки с некоторой презрительностью именовали.

Петр стремился сломать сложившееся предубеждение и очень надеялся преуспеть в этом деле. Ставка сейчас была сделана на новейшие паровые суда – три корвета и пару «кабанов», что шли сейчас отдельным отрядом под командованием молодого Грейга, сына знаменитого адмирала.

И опять, о гримаса изменившейся судьбы, история в который раз на его глазах поменяла свой извилистый путь.

Старший Грейг, как Петр знал, должен был умереть еще десять лет назад, едва достигнув пятидесяти двух лет, добившись очередной яркой победы, но уже над шведским флотом.

Вот только войны с северным соседом сейчас не произошло, наоборот, отношения между государствами потеплели настолько, что император с легким сердцем отдал свою младшую дочь замуж за шведского кронпринца, герцога Карла Зюдерманландского. Правда, предпринял некие шаги, оставшиеся в глубокой тайне, чтоб зять пораньше на себя водрузил королевскую корону, – слишком непредсказуем был его старший брат на троне. Да и от зятька сейчас одна головная боль…

А старый адмирал вместо туманной Балтики уже как двадцать с лишним лет заворачивает всеми делами в Архипелаге – там у России и острова есть, и Морея под ее покровительством находится.

– Ты что-то сказал мне, Федор Федорович? – Голос Ушакова пробился через заслон размышлений, и Петр вернулся в действительность. Нехорошо получилось – заслуженный флотоводец ему что-то важное говорит, а он его почти не слушает.

– Я думаю, не совершили мы ошибку, государь, приняв решение, что все наши линейные корабли должны быть оборудованы паровыми машинами и винтами? – с задумчивым видом вопросил адмирал Ушаков и тут же торопливо добавил: – Нет, польза в паровых движителях несомненна, особенно в штиль. Я о другом – ведь на флоте наступят новые времена.

– Что делать, Федор Федорович, – Петр усмехнулся, – и на море пришел век пара. Хватит по рекам коптить и ступицами хлопать по воде. Пора, давно пора. И как видите, не зря. Мы вынуждены лавировать, ловить ветер, а они как шли, так и идут, и нас намного опережают.

Он с усмешкой показал на идущий далеко впереди отряд Грейга, за которым тянулся длинный черный шлейф дыма. Эти корабли первыми получили в этом мире винт, который, как он знал, в т о й истории появился на сорок лет позже. И главными для него являлись корветы, как это ни парадоксально, а не кургузые, укрытые железной броней мониторы.

Век пара уже наступил – промышленная революция охватила Англию и Россию, причем последняя была отнюдь не отсталой. В т о й истории Россия в начале царствования Екатерины Великой выплавляла втрое больше чугуна, чем Англия. А в конце века удвоила выплавку, доведя ее до шести миллионов пудов. И продолжала опережать гордых бриттов, несмотря на их успехи, хотя и ненамного. Сейчас экономическое превосходство не только не утеряно, наоборот, постоянно наращивается, и темпы роста российской промышленности продолжают оставаться высокими.

Да и в военном отношении преимущество пока сохраняется серьезное – все европейские страны уже перешли на нарезные дульнозарядные штуцеры с саморасширяющимися пулями. Погнались за Россией, вот только это оружие – вчерашний день: русская армия уже полностью перевооружена на казнозарядные нарезные ружья.

Дальность стрельбы штуцера и винтовки почти одинакова, вот только скорострельность разная. Со штуцера выстрелили разок и минуту заряжают, если обычной пулей, лихорадочно орудуя шомполом. За это время русский стрелок прицельно тратил все четыре патрона с магазина и успевал заново его снарядить и столь же прицельно опустошить.