15 февраля военное руководство направило записку в адрес правительства, в которой резко выступило против предложений ОКБ-1 использовать «Н-1» в качестве сверхмощной межконтинентальной баллистической ракеты, носителя для боевых спутников класса «космос – Земля» и противоспутниковых систем. Два маршала, Родион Яковлевич Малиновский и Матвей Васильевич Захаров, указывали, что производственные, испытательные и стартовые сооружения сверхтяжелой ракеты уже по своему размеру, энергопотреблению и прочему не могут быть скрытыми объектами боевого назначения и станут вместо этого первоочередными целями для ударов противника. Тяжелые спутники не могут использоваться для поражения нужных объектов в заданный момент, зато являются идеальными мишенями для противоспутникового оружия. Существование пилотируемых космических станций боевого применения «без смены экипажей немыслимо, а смена экипажей на орбите крайне проблематична».
29 марта под давлением военных правительство решило пересмотреть прежние решения, исключив работы по ряду проектов и отложив на два года создание «Н-1». Получается, что в те самые дни, когда Сергей Павлович Королёв готовил на космодроме полет Юрия Гагарина, партийное руководство СССР фактически завершало демонтаж перспективной пилотируемой программы.
Итог был подведен 13 мая 1961 года. В этот день было выпущено Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР № 420–174, предусматривающее прекращение разработок тяжелых кораблей и орбитальных станций. Из всего перечня утвержденных ранее работ осталось в силе лишь задание на создание «Н-1», и то с переносом срока готовности с 1963 на 1965 год.
И все же Сергей Королёв не сдался. В 1961 году его «фирма» продолжила работы над «Н-1» в инициативном порядке. Эскизный проект главный конструктор утвердил 16 мая 1962 года. В этом эскизном проекте, который подписали все заместители Королёва, ставились следующие основные задачи для ракеты (цитирую по книге мемуаров Бориса Евсеевича Чертока):
Декларировались основные этапы дальнейшего освоения космоса: