Империя Сергея Королёва

Тогда же, весной 1946 года, у сотрудников института «Нордхаузен» возникла идея разработки и постройки силами немецких вагоностроительных фирм специального железнодорожного состава – ракетного поезда. Этот поезд должен был служить задаче обеспечения экспериментальных запусков «Фау-2» в любой пустынной местности – так, чтобы не требовалось никакого строительства, кроме железнодорожной колеи. В составе поезда предусматривалось наличие по меньшей мере двадцати специальных вагонов и платформ. В их числе были вагоны-лаборатории для автономных испытаний всех бортовых приборов, вагоны службы радиотелеметрических измерений, фотолаборатории с устройствами обработки пленки, вагон испытаний двигательной автоматики и арматуры, вагоны-электростанции, компрессорные, мастерские со станочным оборудованием, рестораны, бани и душевые, салоны для совещаний, броневагон с электропусковым оборудованием. Предполагалось, что управление ракетой будет осуществляться прямо из броневагона. Сама ракета устанавливалась на стартовом столе, который вместе с подъемно-транспортным оборудованием входил в комплектацию специальных платформ.

Кажется невероятным, но два таких поезда были построены и полностью укомплектованы уже к декабрю 1946 года. В течение первых послевоенных лет советские ракетчики просто не мыслили себе работу без них. Только в начале 1950-х годов вблизи полигона Капустин Яр начали возводить жилые здания, позволяющие обходиться без спецпоездов.

Завод № 88

В мае 1946 года министр вооружения Дмитрий Фёдорович Устинов пошел с докладом к Сталину и в красках расписал вождю, какие перспективы сулят тяжелые баллистические ракеты. Доклад был основан на результатах поездки его заместителя Василия Михайловича Рябикова в Бляйхероде. Бывшему морскому артиллеристу показали институт «Нордхаузен», ракетные заводы, конструкторскую группу в Зоммерде и, наконец, гвоздь программы – запуск двигателя «Фау-2» на огневом стенде в Лехестене, который производил неизгладимое впечатление на любого нового человека.

Видимо, Василий Рябиков и Дмитрий Устинов нашли нужные слова, чтобы донести свое видение будущего ракет до руководства, потому что 13 мая 1946 года было принято историческое Постановление Совета министров СССР № 1017-419 «Вопросы реактивного вооружения». В соответствии с ним был создан Специальный комитет по реактивной технике при Совете министров. Возглавил его Георгий Максимилианович Маленков, а посты заместителей заняли министр вооружения Дмитрий Фёдорович Устинов и инженер «старой школы» Иван Герасимович Зубович.

В документе говорилось: