Империя (СИ)

За кабанами следовала их семья. Лес выпулил в нас еще несколько свиней, разная мелочь тоже путалась под ногами, и вся эта масса разом двинулась а нас.

— Козел, мать твою! — Заорал я, имея в виду Главного Охотника. Ну и что нам теперь делать-то, где прятаться? Стопчут! И ладно бы просто убегали, так ведь они нападают! Блин, кто еще на кого тут охотится!

Третий Охотник, первым подколовший кабана, выступил вперед. Все так же встал, упер черен копья в землю, и приготовился противостоять несущейся на него смерти. Самый здоровый — вожак…

Почти тонна мускулов и дурного мяса налетела на охотника. Копье мигом погрузилось по перекладину, выгнулось… Еще один охотник бросился с левого бока, коротко хекнул, топором метя по ляжке зверя, кто-то выстрелил, воткнув в холку кабана бесполезную стрелу…

Даже я услышал треск ломающегося копья. Древко глубоко застряло в груди, но кабан на это внимания не обращал. Третий Охотник был буквально вмят в землю. Второй, с топором, замахнулся еще раз, но кабан мотнул головой, перед его животом, и человека отшвырнуло, бросило в сторону…

Тело нелепой куклой летело, а за ним оставался кровавый след, ошметки внутренностей, такой же нелепый топор… То, что было человеком, упало куда-то в кусты, второй кабан походя подбежал к телу и вырвал кусок груди. Сахаристо хрустнули перекушенные ребра, человек страшно вскрикнул.

Все случилось очень быстро.

Цепь мигом была прорвана. Со всех сторон бежали к нам, стрелы сыпались на кабанов, и практически все находили цель. Но — дреколье, оно и есть дреколье, и ничего им не сделать… Хорошие стрелки, которым дали в руки отвратительное оружие. Дротики же даже не протыкали шкуры, а запутывались в густой колкой шерсти.

Только копья. С хорошими наконечниками, стальными, из хорошего прочного дерева. Самое мощное оружие тут. Только они способны помочь! Кабана просто так не остановить!

Наверное, я единственный не потерял голову. Главного Охотника вообще не видно, все орут и нападают, а кабаны охотятся за людьми.

Цепь продолжала рассыпаться, и вдруг, как-то разом, оказалось, что цепи-то ужен нету, а вокруг меня бегают кабаны и убивают людей.

Они не ели — они просто уничтожали людей, рвали тела на куски, отхватывали куски человечины с мертвых или с тех, кто уже не мог двигаться, а, удовлетворив свою злобу, бежали дальше, на поиски нового врага.

Шестой и я остались единственными, кто не ушел. Кабаны вырвались чуть в стороне от нас, и Третий Охотник, да будут вежливы и ласковы к нему предки в стране Вечной охоты, отвлек их на себя. Нам просто повезло.

Дротик. Пара дротиков — у меня еще уцелело. А насчет бега… Тем более что вон тама вон симпатичное дерево, думаю, что на него я смогу забраться довольно быстро. И толстое, просто так кабану его не вырвать. Пересижу!

— Что встал, кочет? — Зарычал я на Шестого. — Ну-ка, делай как я! Копье-то есть?

— Что? — Ошарашено оглянулся на меня парень. — Откуда они тут, семья? Вчера же лес проверили, только были…

Тот, кто у меня слева стоял — валялся на коленях, грудью на земле, бросив и лук, и копье, и мерно завывал, задавая ритм ударами кулаков. Простая домотканая рубашка, пропитанная потом, плотно облепила его спину. Мокрые светлые волосы напоминали грязные сосульки.

Отдельные слова были понятны.

— Хайст… Милостивый… Спаси… — И все это вперемешку с низким воем. Спина дрожала, как тростник.

Оглядевшись, я заметил, что это не один такой. Несколько человек, по крайней мере пятеро, стояли смирно и не делали никакой попытки спастись. Кабанов вокруг них видно не было…

— Заткни пасть! — Рявкнул я во всю мощь легких, подкрепленных трехлетней строевой подготовкой. Никакого эффекта. Человек чуть вздрогнул, но все равно продолжил сове занятие…

— Вот же мать твою так… — Один из кабанов, самый большой, неторопливо рысил к нам. Стрелы в его холке выпали, среди жесткой щетинистой шерсти даже ранок не видно, на ляжке осталась глубокая полоса от топора, а глазки смотрели на нас… Как? Вот как я бы, сытый до отвала, смотрел на последний бутерброд. Вроде есть и не хочется, а все же надо! Чтобы кусков на тарелке не оставлять.

Дротики только разозлят. Надо копье, черт возьми! Обязательно надо копьем…

Ага, вон, один попробовал. Обломок копья еще торчал в груди кабана, но вот только не заметно, что он особо на это внимания обращал.

Перекладина была слишком близко, что ли? До сердца не достал? А мне что делать-то, я лишь приблизительно представляю, где у этой груды мяса сердце. А удержать на расстоянии не получится…

Глаза боятся, а руки делают. Пока я так рассуждал, руки мои сами уперли копье в землю. Нога наступила на черен, вдавливая его во влажную от крови почву — чтобы образовалась ямка, чтобы не выскочил, а чтобы вошел ровно, как по ниточке.

Шестой рядом со мной явственно всхлипнул.

— Не хочу… Хайст…

— Готовься, кочет. — Тихо сказал я. Сказал мерзко, очень нехорошо — только бы этот тип не вздумал сбежать или вот так же хлопнутся на колени. — Готовься, тварь. Сейчас мы умирать будем. Готовься.

Кабан неторопливо рысил — все ближе и ближе.

Ну, падла, сейчас кому-то будет плохо.