Империя (СИ)

– Ты либо глупец, Луций, либо гений. Не знаю, сколько мы сможем продержаться с открытыми флангами, – Понтий покачал головой и еще раз погладил коня по шее. – Но ты – генерал, так что воля твоя. Надежда только на солдат из твоего легиона, но они не боги – они сильно измотаны.

– Понтий, выиграй для меня это время!

Друг Луция натянул улыбку и медленно удалился. «Снова безоговорочное согласие», – отметил про себя генерал.

– У повстанцев почти нет всадников.

– Ты верно заметил, Маркус, и именно в этом наше преимущество. Если ударим в тыл, победим.

– При условии, что легионеры сдержат натиск.

– Они сдержат. Обязательно сдержат.

Они ушли лесом, чтобы не попасть в поле зрения врага. Понтий отдавал последние приказы перед началом сражения.

– Луций!

– Да, Маркус?

– Давно хотел тебя спросить.

– О чем же?

– Помнишь, у нас была собака, Рем? – юноша сделал паузу, вспоминая пса. Луций не шелохнулся в седле, но его руки сжали поводья до неприятного хруста в суставах. – Помнишь, какой он был преданный и верный? До сих пор с удовольствием вспоминаю, как мы играли с ним. Я тогда еще злился на то, что он слушался только тебя. Почти как человек – все понимал.

– Что-то смутно припоминаю, – сквозь зубы процедил Луций.

– А что с ним стало, когда меня забрал Велиал?

– Сдох. И хватит доставать меня дурацкими расспросами! – Луций обернулся к декуриону: – Перейти на рысь! Ускориться!

– Дурацкими? Он мне жизнь тогда спас! Я все помню. Ты же его сам воспитал. Ты чего, Луций? – изумился Маркус перемене настроения брата.

Но тот был уже далеко впереди и вряд ли его слышал. Маркус пихнул коня в бока, заставляя его перейти с шага на рысь, и помчался за своим генералом.

Все было приготовлено, легионеры ждали решающего приказа. Понтий спрыгнул с коня, передал поводья одному из солдат и зашагал вдоль строя Черного легиона. По флангам расположились воины, отбившиеся от Клементия, и галльские вспомогательные отряды. Гвардейцы Луция выстроились посередине – вся мощь удара придется на них. Понтий поправил белоснежный шарф на шее и поднял голову вверх. В сером небе одиноко кружил большой, черный, как ночь, ворон.

– Подожди немного, и тебе будет, чем полакомиться, – тихо сказал Понтий птице.

Ему вспомнились слова Асмодея: «Делай все, что сказано, не перечь, и мы дадим тебе то, о чем ты мечтаешь». «Интересно, а о чем я мечтаю? Прокуратор Иудеи. Я!», – подумал Понтий и указал войскам гладием на врагов:

– Строем за мной! Дротики наготове! Барабаны, марш!

Бам, бам, бам. Военные барабанщики выбивали из натянутой бычьей кожи ритмичные звуки. Легион тронулся с места.

– Левой! Левой! Левой! – командовали центурионы, их алые гребни развевались над черной массой солдат.

Калиги в ногу поднимались вверх и так же синхронно опускались на землю, вздымая из-под себя облака пыли и стуча в унисон, словно биение тысячи сердец. Звенело железо, лязгали доспехи, гремели барабаны: «Бам, бам, бам». Под ногами дрожала земля. Галльское ополчение сорвалось с места и понеслось навстречу римлянам с дикими криками, поднимая над собой мечи, копья и топоры. Бам, бам, бам. Легионеры шли без единого звука, только бой военных барабанов мерно раздавался с их стороны.

– Приготовиться! – команда Понтия откликнулась многоголосьем центурионов.

Легион наступал. Черные щиты с золотыми черепами стеной двигались на врага. Ноги ныряли в лужи, хлюпали в грязи. Галлы неслись навстречу, уже можно было разглядеть их лица, распаленные от крика и предвкушения битвы, уже можно было прочитать на них презрение к смерти. Страх пропал, оставляя разум совершенно холодным.

– Накрыть их пилумами!

Боевой организм остановился в одно мгновение. Щиты опустились. Копья взмыли в небо, затмевая его. Галлы падали замертво и катились кубарем по земле. Воинственный клич смешался с криками боли и предсмертной агонии. Римские солдаты шли на них, спотыкаясь о трупы, раненые отползали назад. Неожиданно гвардейцы расступились, и сквозь их строй вперед выбежала легкая вспомогательная пехота, атакуя повстанцев из пращей, дротиков и луков. Нестройные ряды варваров окончательно перемешались.

– Готовься! – Понтий прикрыл свое тело щитом.

Гвардейцы пропустили легкую пехоту назад, пряча ее внутри строя, и сомкнули ряды. Галлы волной безумия обрушились на живую стену римлян.

– Ха-а-а! – рука выпрямилась вперед, и гладий острием вошел в чью-то широкую грудь. Потом в другую. – Шагом! Вперед! Держать строй! – Черный легион пришел в движение. – Ха-а-а! – как одно целое вырвались мечи из-за щитов, унося разом сотни жизней. – Ра-а-з! – закричали центурионы, и живой организм сделал следующий шаг, скрыв под своими ногами павших. – Ха-а-а! – взмыли мечи. – Ра-а-з! – легионеры снова сделали шаг вперед, продавливая врага.

Разбив малочисленный отряд конницы, который был послан им наперерез, Луций вывел свою кавалерию в глубокий тыл врага.

– Чего мы ждем? – конь под Маркусом танцевал от нетерпения, перебирая копытами. – Они уже несколько часов сражаются! Луций! Ну!