Империя (СИ)

Апостолы синхронно подняли головы, выпрямили спины и стали в ритм, задаваемый Луцием, грести вперед. Словно именно этого импульса и не хватало всем. Луций ждал чуда от Иисуса, но сотворил его простой человек. Спаситель улыбнулся. Карлик внезапно затих, злобно оглядел всех из-под своей ладони, приставленной ко лбу, смачно харкнул и спрыгнул в озеро, где и растворился. Буря тут же стала утихать, и вскоре на небе появились первые лучи заходящего в зенит красного солнца.

– Это чудо! Учитель вновь сотворил чудо! Он не дал нам погибнуть! – завопили в лодке.

– Веди нас за собой, мы умрем за тебя! – припадая на колени, взмолился Иуда.

– Не меня благодарите, а себя. Вы сами сотворили это чудо. Вы уверовали, и поэтому мы живы.

Поздно вечером они причалили к берегу, вытащили лодку на сушу, отжали мокрую одежду и поднялись на небольшой холм. Вдалеке виднелись массивные стены Капернаума.

– На ночь стража закроет ворота. Мы не успеем попасть в город, – всматривался вдаль Луций.

– Тогда нужно переночевать здесь. Разведем костер и согреемся, заодно перекусим и высушим одежду.

– Костер привлечет внимание, Андрей, – возразил генерал.

– Но мы устали, Луций! Не все такие, как ты! Нам нужно отдохнуть и поесть! – встрял в разговор Иуда, а остальные согласно закивали.

– Ваше право, – буркнул генерал и, вытащив из мокрой сумки свое писание, разложил его на камнях, чтобы просушить.

Когда стемнело, костер уже жарко горел. Андрей и Петр, ловко смастерив острогу, набили в озере рыбы, Варфоломей и Матфей собрали ягод, остальные натаскали хвороста и, устроившись поближе к огню, стали отогреваться после путешествия через озеро. Луций расположился поодаль, есть ему не хотелось, вести задушевные беседы тем более. Он сидел, покусывая нижнюю губу, и вспоминал то, что творил в своей жизни. От этих воспоминаний ему становилось так дурно, что хотелось вывернуть себя наизнанку, лишь бы забыть все, что было. И ради чего было? Ради власти. Ради мимолетного мгновения триумфа. А все началось с заманчивых рассказов Марка о славе и богатстве. Затем его захлестнула жажда мести, а потом все пошло, как по накатанной, неосознанно, будто в тумане: ему говорили – он делал. Для чего? Для кого? Непонятно. Теперь он остался один: ни друзей, ни родственников, даже Мария, племянница Марка, сбежала от него. А племянницей ли она ему была? Может, она с ним заодно? Все, во что он верил, растворилось.

Луций спустился к озеру. Здесь было прохладно и тихо, слышался лишь умиротворяющий плеск накатывавших на берег мелких волн. Генерал забрался в лодку.

– Думаешь, уйдешь от меня? Допустим. А от себя? От себя не убежишь, Луций, – врезался в сознание голос Марка.

– Ты обманул меня. Это ты во всем виноват.

– Интересно, в чем же? В том, что исполнил все твои мечты? И это твоя благодарность?

– Если бы я знал, что все так получится, я бы лучше умер!

– Ничто не мешает тебе умереть сейчас. Соверши благородный поступок, избавь мир от себя.

– Тебе только этого и надо!

– Кстати, а что ты станешь делать, если сейчас твоих новых друзей будут убивать?

– О чем это ты?

– Ты превращаешься в них. Уже не чувствуешь того, что чувствовал раньше. Прислушайся. Ну же! Что ты слышишь?

От холода Луций заерзал в лодке, поджимая ноги к телу. Сквозь сон до него донеслись тревожные звуки. Он медленно поднялся и размял затекшее тело. Сколько он спал? Час? Два? А может, всего десять минут?

– У нас ничего нет, мы просто идем в город!

– А ну заткнитесь! Сказал же: выворачивайте сумки! Ну же, быстрее! А ну не дергайся, стой на месте, пока не прирезали!

Всего несколько мгновений хватило генералу, чтобы оказаться на вершине холма. Осторожно выглянув из-за валуна, он увидел людей – человек десять. Они стояли кругом, загнав Иисуса и апостолов в центр.

– Шайка разбойников, – тихо сказал сам себе Луций. – Упрямые глупцы, я же предупреждал!

Это была разношерстная группа, одетая в обычную повседневную одежду здешних мест. Только один из разбойников имел потертый кожаный панцирь: видимо, раньше служил в рядах римской армии. Коренастый, широкоплечий, с наголо обритой головой, он отдавал приказы. И только у него был военный меч, остальные же вооружились дубинами и ножами, впрочем, этого вполне хватало, чтобы грабить людей.

– Варавва, чего делать-то с ними? У них ни шута нет!

– Гестас, Дисмас! Ну-ка, подведите ко мне этого смиренного!

Два молодчика подскочили к Иисусу и схватили его под руки. Кто-то из учеников попытался вступиться, но получил по голове.

– Прекратите! Что вы творите, люди?! – взывал Иисус, но его не слышали.