Империя смерти

– Вот как? Это здорово… это просто здорово, клянусь копытами Праотца! – Аристеас заулыбался, забыв и о неприязни к провидцам, и о потраченных деньгах: если удастся накрыть обоих паскудников одним ударом, честь клана Фоон окажется спасена! – Спасибо тебе, уважаемая!

Он вскочил на ноги, поспешно зашагал в прихожую, сорвал с вешалки плащ.

Татьяна проводила его, закрыла дверь и только после этого позволила себе улыбнуться.

– Если бы ты, торопливый сатра, знал, кто находится рядом с человеком и Наблюдателем, ты бы никогда не произнес слова «здорово», – прошептала она и пошла обратно в комнату.

– Что… – только и успел сказать Олег, и тут за первым ударом последовал второй.

Затрещали вырванные с корнем петли, хрустнул выломанный замок. Выбитая дверь врезалась в зеркало, осколки посыпались на пол. Мягкие шаги возвестили, что в квартиру кто-то вошел.

– Белые Гончие! – воскликнул Дмитрий, выбрасывая перед собой руки.

Вход в комнату затянула полупрозрачная пленка. Но тут же разбилась, разлетелась на ошметки. Через нее проскочил человек, полыхнули багровым огнем его глаза. Как-то странно присел, раскорячился и прыгнул на Наблюдателя.

Тот увернулся, сделал неуловимо быстрое движение, и чужак со всего размаху врезался в стену.

А в комнате появился второй, приземистый, оскаленный, и бросился на Олега. Тот ударил, целясь в голову. Попал и ощутил, как чужая скула проминается под кулаком, точно пластилин.

Не успел замахнуться повторно, как враг оказался рядом. Две руки схватили его за плечи, приподняли легко, словно Олег ничего не весил. Тело обмякло, будто из него выпустили воздух, из мышц ушла сила, а из сердца – желание сопротивляться. Осталась лишь вялая покорность.

«Вот и все», – подумал Турнов, глядя в блеклые, невыразительные глаза.

Хватка на плечах исчезла, и он грохнулся на пол, так ударившись ладонями и коленями, что перед глазами потемнело. Но боль помогла избавиться от наваждения. Олег нащупал стену и попытался подняться.

Глазастый исчез, словно его и не было, пропало куда-то хрустальное яйцо. Первый чужак отклеился от стены и, развернувшись, вновь пошел на Дмитрия. Стало видно перекошенное, будто смазанное лицо, впалый рот, в котором не имелось зубов.

Второго врага отвлек Эрвинг.

Он стоял, раскинув руки, и с них били короткие черные молнии. По лицу слаш текли капли пота, он сосредоточенно щурился, а враг дергался, сотрясался всем телом, но не думал падать и не издавал никаких звуков. Похоже было, что он лишен возможности двигаться, но боли не чувствует.

– Падаль! – рявкнул Дмитрий, уклоняясь от выпада противника, рука которого как-то странно удлинилась.

Сам бросился вперед, вонзил в шею чужаку нечто похожее на шило из стекла. Но разорвать дистанцию не успел, получил подножку, и враг навалился сверху, потянулся к горлу Наблюдателя.

– Врешь, сука… – Олег сделал два быстрых шага и с размаху пнул почти квадратную уродливую голову.

Та мотнулась так, словно в шее у чужака не было позвонков. Воткнутое в шею шило лопнуло, из него потекли струи зеленого, резко пахнущего дыма. Поползли по спине, по торсу врага, застывая на глазах, обращаясь в малахитовую, жирно поблескивающую слизь.

– Я его не удержу, – сообщил Эрвинг дрожащим от напряжения голосом. – Еще немного, и…

– Получай! – Голос альва прозвенел сверху, будто Глазастый висел где-то у потолка, и по спине второго чужака хлестнуло нечто похожее на дымящиеся белесые градины. Каждая вонзилась, вмялась в плоть, пустила в стороны напоминавшие корни отростки и выбросила крохотный стебель.

Сражавшийся с Дмитрием враг отпустил его, отпрыгнул к стене и принялся тереться об нее спиной, норовя счистить слизь. Но та успела застыть, превратилась в нечто вроде плесени и теперь пульсировала, на глазах набирала толщину, трансформируясь в мох…

– Так лучше. – Эрвинг не опустил, а уронил руки, черные молнии исчезли.

Но его враг не воспользовался этим. Он упал на колени, потянул руки к спине, покрытой уродливыми язвами. «Градины» исчезли, растаяли серым, безвредным паром, пропали «стебли» и «отростки».

– Добивайте… добивайте… – прохрипел с пола Дмитрий. – Иначе оклемаются.

Слаш кивнул и хлопнул в ладоши. С его рук осыпалось нечто серое, затанцевали вокруг ног вихри, младшие братья тех, что бродили по кладбищам, и рванули к стоявшему на коленях чужаку. Облепили, и изъязвленная плоть начала умирать, отваливаться целыми пластами и ломтями.

По комнате поплыла вонь горелого пластика, обнажилось нечто похожее на человеческий скелет, сделанный из камня.

– Вот так его… так, – прошептал Наблюдатель.

Олег атаковал первого чужака «огнями Архангела Михаила». Шарики бледного пламени врезались в изуродованное лицо, и покрывавший его «мох» вспыхнул неожиданно ярко и мощно. Волна тепла ударила в стороны, полетели искры, и раздалось злобное, мерзкое шипение.

Существо, лишь похожее на человека, все же могло чувствовать боль.

– Что это за красавцы? – спросил Эрвинг, подходя к кучке каменных обломков, оставшейся от второго чужака.