Империя смерти

В указе Гитлера от 10 марта 1933 г. содержалось предупреждение, адресованное «всем членам партии, членам СА и СС» о необходимости соблюдать дисциплину и — что весьма характерно — ни в коем случае не допускать нарушений «деловой жизни в стране». Последнее явно относилось именно к штурмовикам, которые продолжали использовать антимонополистическую демагогию нацистов и в некоторых местах организовали даже разгром крупных универсальных магазинов. По поручению Гитлера руководитель «Трудового фронта» (организации, созданной взамен уничтоженных профсоюзов) Роберт Лей[21] 14 марта 1933 г. издал очередное распоряжение, согласно которому уполномоченным отрядов СА запрещалось обращаться к партийным органам с просьбами об увольнении или замене чиновников. Такое право, указывалось в распоряжении, имеют только гаулейтеры. Отряды СА (вернее, их руководство) были лишены тем самым прерогатив, касавшихся кадровой политики, прерогатив, которыми они раньше широко пользовались. Чтобы внести окончательную ясность в вопрос о статусе чиновничьего аппарата, Гитлер несколько позже издал указ, получивший название «Закон о возрождении профессионального чиновничьего сословия». Указ закрепил за органами партии нацистов право на увольнение и замену чиновничьих кадров, лишив всех прерогатив в этом деле уполномоченных СА.

В конце концов и Рем должен был включиться в кампанию, направленную на обуздание слишком ретивых уполномоченных СА. 30 мая 1933 г. было опубликовано «Распоряжение начальника штаба СА», которое заканчивалось призывом «заняться делом», то есть выполнять функции «стражей национал-социалистской революции и защитников ее завоеваний».

Однако эти весьма туманные слова никак не могли успокоить правящие классы Германии, особенно военно-промышленную и армейскую верхушку, по теперешней терминологии — «военно-промышленный комплекс». А ведь он оказал Гитлеру решающую поддержку и рассчитывал, что тот будет укреплять позиции профессиональной военщины, а не разрушать их. В отрядах СА немецкие милитаристы видели опасного конкурента, который покушался на само их существование.

Да и хаос в стране никого не устраивал. Надо было навести железный, сиречь национал-социалистский, порядок.

Оппозиция военщины была важным фактором борьбы против планов Рема и одним из решающих препятствий на пути реализации его проектов стать чуть ли не главой всего нацистского аппарата.

Желая приблизить структуру штурмовых отрядов к структуре рейхсвера, Рем разделил свое войско на пять обер-групп (армий), 18 групп (или корпусов) и дал им централизованное руководство под названием «руководящий штаб» (соответствовал генеральному штабу армии). Полки назывались в этой армии штандартами. Во главе каждого штандарта стоял штандартенфюрер (полковник). В 1934 г. в штурмовые отряды были включены члены бывшей организации Национальной партии «Стальной шлем». Численность их составила 314 тыс. человек, так что в целом под командованием Рема оказалась почти миллионная армия. 1 декабря 1933 г. Рем был введен в кабинет Гитлера и стал министром без портфеля. Это еще больше укрепило его позиции.

К началу 1934 г. Рем настолько осмелел, что предъявил в письменном виде свои требования к армии: по его проекту функции вооруженных сил должны были выполнять отряды СА, а рейхсверу надлежало заняться допризывной подготовкой. Армейское руководство серьезно встревожилось и апеллировало к Гитлеру. 20 февраля 1934 г. Гитлер созвал совещание руководителей СА и командующих войсковыми соединениями рейхсвера. На совещании он подтвердил, что единственной армией в рейхе остается рейхсвер. Рем и Бломберг (военный министр) в знак достижения полного согласия должны были пожать на банкете друг другу руки. Как утверждают историки, Рем, выйдя из банкетного зала, не сдержал гнева и крикнул в присутствии горстки приближенных: «Учтите, то, что говорил этот дурацкий ефрейтор, для нас не имеет значения». Произнес он эти слова довольно громко, так, что его услышали и агенты Гиммлера. Эта сцена, по сути, ознаменовала начало конца карьеры Рема. Хотя, конечно, дело было не в словах, а в самой логике событий.

Дерзкое высказывание Рема было передано фюреру одним из его приближенных — бывшим старшим лейтенантом кайзеровской армии оберфюрером СА в Ганновере Виктором Лютце. Лютце решил воспользоваться услышанным, чтобы заслужить особое доверие Гитлера. Он обратился сначала к заместителю фюрера Гессу, но не нашел у того достаточной поддержки. Гесс хотел свести слова Рема к «пустой болтовне». Но Лютце на этом не успокоился. Он решил поехать прямо в Берхтесгаден, в резиденцию Гитлера. Там Лютце передал «кощунственные» слова Рема самому Гитлеру. Фюрер задумался, поблагодарил Лютце и сказал, что пока мер принимать не будет. «Надо дать созреть этому плоду», — произнес он и велел Лютце держать свои сведения в секрете.