Империя смерти. Аппарат насилия в нацистской Германии. 1933–1945

«Мы были так слабы, — показал Каппелен, — что не могли идти достаточно быстро, они (эсэсовцы. — Авт.) схватили свои ружья и изо всех сил стали бить ими по головам людей, идущих в пятерке непосредственно перед нами. Это действие сопровождалось возгласами: «Если вы не будете идти так, как полагается, вы увидите, что с вами будет…» Наконец после шести — восьми часов ходьбы мы подошли к железнодорожной станции. Было очень холодно, а на нас, конечно, была только полосатая арестантская одежда и рваная обувь, но мы говорили: «О, как мы рады, что пришли на станцию. Лучше стоять в вагоне для скота, чем в середине зимы идти пешком. Было очень, очень холодно, я думаю, от 10 до 12 градусов. Очень холодно. Для нас был приготовлен длинный поезд из открытых товарных платформ. В Норвегии мы называем их товарными платформами для песка. Нас вталкивали на эти платформы примерно по 80 человек на каждую… На этой товарной платформе мы сидели около пяти дней без пищи, в холоде, без воды. Когда шел снег, мы делали вот так (показывает) для того, чтобы набрать в рот немного воды; через долгое, долгое время — мне, естественно, показалось, что прошли годы — мы приехали в местечко, которое… называлось Дора и находилось в окрестностях Бухенвальда. Итак, мы туда прибыли. Нас начали сталкивать с платформ, но многие из нас были уже мертвы. Человек, сидевший рядом со мной, также был мертв, но я не имел права отойти от него. В течение последнего дня я должен был сидеть рядом с мертвецом; я видел, что примерно половина людей уже мертва и окостенела, хотя, естественно, не мог определить точного числа погибших. Нам сообщили — и я впоследствии услышал эту цифру в Доре, — что число погибших на нашем поезде равнялось 1347. О том, что произошло в Доре, я уже плохо помню, так как все время находился в полумертвом состоянии. Я всегда был оптимистом и человеком веселого нрава. Обычно я держался сам и поддерживал друзей, но тут я почти перестал сопротивляться. Затем, когда наши страдания близились к концу, нас спасли и привезли в Нейенгамм близ Гамбурга; когда нас туда доставили, я встретил нескольких своих друзей, студента из Норвегии, вывезенного в Германию, несколько заключенных, доставленных из Заксенхаузена и других лагерей, и немного, сравнительно немного, неизвестных норвежцев, заключенных согласно приказу «Тьма и туман», которым приходилось жить в исключительно тяжелых условиях.

Многие из моих друзей все еще находятся в госпитале в Норвегии, некоторые умерли по возвращении домой».

До сих пор неизвестно число лиц, арестованных и уничтоженных согласно приказу «Тьма и туман». Впрочем, из отдельных публикаций видно, что оно было значительным. Жертвами этого приказа стали многие десятки тысяч людей. Однако Гитлер счел, что и этот приказ недостаточно суровый. 30 июля 1944 г. нацистский фюрер издал директиву относительно «террора и саботажа» в Западной Европе. Лица, не уничтоженные на месте, должны были передаваться в руки СС, женщин следовало направлять на принудительные работы. В течение месяца Кейтель расширил действие директивы, указав, что она распространяется также на лиц, ставящих под угрозу безопасность и готовность к войне любыми иными методами, а не только актами террора и саботажа. Далее излагались обычные требования о соблюдении секретности директивы. Ее распространение в письменном виде было ограничено до минимума. Гитлер дал указание о том, что директива о «терроре и саботаже» должна лечь в основу систематического инструктажа по текущей работе кадров вооруженных сил, СС и полиции. Директива должна была распространяться «на все преступления, вредившие интересам Германии…». По соглашению отдельных командующих с высшими руководителями СС могли издаваться иные распоряжения. Словом, любой «проступок», совершенный человеком на оккупированных территориях Западной Европы, подходил под эту директиву.

9 сентября 1944 г. состоялось совещание представителей высшего военного командования и СС, на котором гитлеровцы обсуждали, как соотнести приказ «Тьма и туман» и директиву о «терроре и саботаже». Было высказано мнение о том, что приказ «Тьма и туман» изжил себя, и затем совещание перешло к рассмотрению вопроса о депортации 24 тыс. не германских гражданских лиц, задержанных СС и СД в соответствии с этим приказом. Далее на совещании обсуждался вопрос о нескольких гражданах нейтральных стран, которые были «окутаны туманом»… по ошибке.

Итак, сначала по приказу «Тьма и туман» следовало увозить иностранцев в Германию и сажать в тюрьмы, потом тюрьмы сменили на концлагеря, а министр внутренних дел, как ответственный за выполнение приказа, уступил место представителям СС и СД.

Отчасти это следует отнести на счет того, что Германия уже начала терпеть сокрушительные поражения от советских войск и ей было, что называется, не до формальностей. Однако и до 1944 г. функции карательных органов часто отдавались на откуп аппарату НСДАП, армии и т. д.