Империя смотрящего

В какой-то момент Маркелову показалось, что в ее глазах вспыхнул настоящий азарт. Ни один агент не будет работать на совесть, если его старания не будут подкрепляться денежными знаками. Даже если он рассуждает о высоких целях и вопит о справедливости, все равно будет посматривать на правую руку вербовщика и гадать, какая же сумма зажата в его ладони.

— Для начала я буду платить тебе пятьсот долларов. Каждая полезная информация будет оплачиваться дополнительно. Так что на заколки будет больше чем достаточно. Тебя устраивает такой расклад?

— Вполне, — слегка передернула плечами Кира.

От прежней напряженности осталась только дымка. Женщина почувствовала собственную значимость. Внешне она оставалась прежней, и, только всмотревшись, можно было увидеть едва заметную перемену: азартный блеск в глазах, да вот еще голос сделался как будто потверже.

— До свидания, малышка, — улыбнулся Маркелов.

— Захар, — голос Киры заставил его обернуться.

Странное дело, прежде она его никогда так не называла. Кира вообще старалась избегать обращаться к нему, а уж если была нужда, так обращалась к нему по имени и отчеству.

— Что? — Маркелов попытался как можно глубже спрятать удивление. Но осознавал, что это ему не очень удалось.

— Извини меня, ну ты знаешь, о чем я, — смущенно улыбнулась Кира.

— Пустяки, — вяло отмахнулся Маркелов, — у нас еще будет время, — и осторожно прикрыл за собой дверь.

Маркелову хотелось посмотреть, какое выражение в этот момент приняло лицо Киры, но не подглядывать же сквозь щелку! Он не хотел обременять себя связью с этой женщиной, потому что у них с Инной все пошло как и прежде. Прошлые обиды и недоразумения были забыты. Надолго ли — Захар не знал.

Посмотрев на часы, он заторопился на выход. Сегодня намечалась еще одна встреча, от которой он очень много ждал.

* * *

Маркелов привык четко классифицировать своих людей: относя их к гласным или негласным информаторам, на доверенных лиц и оперативных контактеров. Самгин Иван Гурьевич не подходил ни под одну классификацию. Отношения у них были больше дружескими, чем деловыми. Встречи носили эпизодический характер и были весьма кратковременные, но информация, которую он предоставлял, всегда была важной и достоверной. Тот редкий случай, когда она не нуждалась в перепроверке.

Иван Гурьевич был приглашен в аппарат Лубянки из экспертно-криминалистического управления, где сумел сохранить связи. Именно это обстоятельство позволяло ему выполнять небольшие поручения Захара, что давало ему возможность жить очень даже безбедно и пятнадцать дней в году со всей семьей из пяти человек отдыхать где-нибудь на берегу южного моря. Подобные вещи полагалось ценить.

В кабинете Беляева Маркелову удалось обнаружить отпечатки пальцев, и он попросил Ивана покопаться в базе данных. Встреча была назначена на два часа дня в конспиративной квартире. Захар волновался, ожидая результата. Конспиративная квартира находилась в небольшом доме сталинской постройки, расположенном в глубине тихого дворика, засаженного американским кленом и боярышником. Место спокойное и тихое, оно исключало большое количество случайных наблюдателей, что немаловажно в оперативной работе.

Подходя к подъезду, Маркелов заметил двух бомжей, один из которых обстоятельно разливал водку в пластиковые стаканчики. Им было хорошо. Двор тихий, жильцы престарелые, гонять их было некому, а потому в зарослях американского клена они чувствовали себя весьма комфортно.

Соседями Маркелова по лестничной площадке были весьма престарелые жильцы (что само по себе благоприятный фактор!): бабулька лет девяноста, которую хватало лишь на то, чтобы доползти до туалета и вернуться на диван; да глуховатый дедок, который любил смотреть сериалы, включив телевизор на полную мощность. Так что нечастое появление Захара ни у кого здесь не вызывало удивления. А потому он мог безбоязненно ковыряться в замочной скважине, не опасаясь, что его приход может вызвать прилив шпионского энтузиазма. Даже если бы он заявился на явку с шумной ватагой приятелей, то вряд ли был бы услышан.

И все-таки не мешало как следует осмотреться. Маркелов остановился, постучал пальцами по ноздрям и втянул воздух. Ненадолго задержал дыхание. Ничего такого, что могло бы вызвать настороженность. Пространство представлялось ему единым контуром, никакого чужеродного внедрения. Можно проходить. Повернув ключ, Маркелов вошел в квартиру и тотчас почувствовал, что здесь находится кто-то еще. Энергетический контур, окружавший его и весьма чутко реагирующий на всякое постороннее присутствие, вдруг пришел в сильнейшее возбуждение. В тысячную долю секунды он вошел в резонанс с внешней средой, посылая сигналы о нешуточной опасности.