Империя солнца

С этого дня Джим постоянно помогал миссис Блэкберн. Он вставал, чуть только светало, чтобы выгрести из печки золу, наколоть щепы и как следует уложить брикеты. Задолго до того, как успевала закипеть вода в котлах, Джим успевал пометить для себя и для Бейси сладкие картофелины, выбирая наименее гнилые и заплесневелые. Он следил за тем, чтобы рис миссис Блэкберн накладывала им самый разваренный, и чтобы там было как можно меньше воды. После еды, когда все остальные заключенные отправлялись мыть котелки к крану в уборной, Бейси неизменно отправлял Джима набрать в обе посудины тепловатой жижицы, в которой варилась картошка, а потом заставлял его выпить эту мутную, мучнистую жидкость — и пил сам.

Бейси, так же как и все прочие, старался без лишней надобности не подпускать к себе Джима слишком близко, но старания мальчика он ценил. К концу второй недели своего пребывания в фильтрационном центре он позволил ему передвинуть циновку и положить ее рядом со своей собственной. Лежа у ног Бейси, Джим всегда мог перехватить миссис Блэкберн по пути к киоску.

— Будь всегда начеку, Джим. — Бейси откинулся на циновку; Джим обмахивал его веером. — Что бы ни случилось, надо быть тут как тут. Твой отец дал бы тебе тот же самый совет, что и я.

— Конечно, Бейси, тот же самый. После войны вы будете играть с ним в теннис. У него здорово получается.

— Н-да… Я имел в виду, Джим, что я по-своему пытаюсь продолжить твое образование. Твой отец, пожалуй, был бы не против.

— Я думаю, он обязательно тебя за это вознаградит. — Джим решил для себя, что обещание награды подстегнет Бейси в поисках отца. — Однажды он дал пять долларов таксисту, который привез меня домой из Хонкю.

— Да что ты говоришь? — Иногда складывалось такое впечатление, что Бейси и впрямь не знает, верить Джиму или нет. — Скажи-ка, Джим, а сегодня ты самолетов не видел?

— Видел. «Накадзима Секи»[31] и «Зеро-Сен».

— А американские самолеты были?

— Я их больше не видел. С тех самых пор, как ты здесь появился, Бейси. Я видел их три дня подряд, а потом они пропали.

— Я так и думал. Наверное, был какой-нибудь особый разведывательный рейд.

— Посмотреть, как мы тут, да? А откуда они прилетели, Бейси? С острова Уэйк?[32]

— Нет, Джим, это слишком далеко. Они бы не смогли вернуться обратно. — Бейси взял у Джима веер. Подошел пожилой австралиец, поговорить с Бейси о войне. — Иди-ка лучше помоги миссис Блэкберн. И не забудь поклониться сержанту Учида.

— Я всегда ему кланяюсь, Бейси.

Джим пытался было послоняться где-нибудь неподалеку, надеясь услышать последние новости, но Бейси и австралиец прогнали его прочь. Бейси странным образом был неплохо осведомлен о ходе войны — о падении Гонконга,[33] Манилы[34] и Голландской Ост-Индии,[35] о том, что сдали Сингапур[36] и что японцы уверенно прибирают к рукам Тихий океан. Единственной хорошей новостью было появление в небе американских самолетов, которые Джим своими глазами видел над Шанхаем, но об этом Бейси почему-то никогда не упоминал. Ему нравилось этак небрежно, через губу, рассказывать старикам британцам о тех, с кем он сидел в шанхайской Центральной, — кто из них умер, кого передали швейцарскому «Красному Кресту». Иногда он продавал информацию за небольшие порции пищи. Мистер Партридж дал ему картофелину за новости о своем шурине из Нанкина. Джим, вдохновленный его примером, попытался рассказать об американских самолетах миссис Блэкберн, но она просто-напросто велела ему заниматься своим делом — угольными брикетами.

Теперь Джим и сам несколько окреп и понял, насколько это важно — все время думать о еде. Если дневной рацион распределялся между заключенными поровну, его было явно недостаточно, чтобы выжили все. Многие из здешних узников уже умерли, и всякому, кто жертвовал собой ради других, жить тоже оставалось недолго. Единственный способ покинуть фильтрационный центр состоял в том, чтобы остаться в живых. И до тех пор, пока он служит у Бейси мальчиком на побегушках, вкалывает на миссис Блэкберн и кланяется сержанту Учида, все с ним будет в порядке.