Империя сосредотачивается

Ну на этом конечно заседание не закончилось, выступил и дородный научник из НИИИСа, упиравший все более на преемственность научных исследований, да чтоб взяли из их ведомства все лучшее, да чтоб делились с ними своим лучшим, я естественно кивал на все эти речи, сейчас все равно ничего определенного решить не получится, так чтобы споры на пустом месте не разводить. Когда две минуты истекли, осторожно высказался в смысле регламента, научник недоумевающе похлопал глазами, но таки свернул свои речи. Потом еще и Сергеич сказал речь, состоящую из пяти предложений — что дело стартует государственное, поэтому всем надо проявлять бдительность и осмотрительность, а все возможные утечки будут пресекаться самыми жесткими мерами вплоть до… Возражать ему как-то никто не решился. Ну и замыкающим опять поднялся Игоревич, плавно подвел итоги совещалова и назначил следующее заседание уже в новом здании ровно через 2 недели в это же время. В промежутках же предложил обмениваться информацией между собой в рабочем порядке, контакты друг друга всем раздали.

Когда начали расходиться, меня неожиданно поймал за рукав Игоревич и сказал, что пойдем-ка мы поговорим, и ее тоже с собой бери. Да я разве против, конечно поговорим, давно не разговаривали, целых полсуток наверно. Он завел меня в кабинет с надписью «Зав. Орготделом Михальчик», кивнул на приставные стулья, садитесь мол. Сели.

— Сергей, — начал он, закурив Мальборо (ничего себе в обкоме живут), — тут такое дело… в общем ты теперь номенклатура ЦК, так что тебе и твоей семье полагаются определенные льготы.

— Вот только сегодня с утра вспоминал, Станислав Игоревич, а то я уж думал, забыли об этом, — бодро соврал я. — И что там в этот перечень входит? Огласите весь список пожалуйста.

— Оглашаю, — Игоревич нацепил на нос очки, достал из ящика стола папочку и открыл ее на первой странице. — Квартира в номенклатурном доме, раз.

— Не на Минина-1 случайно? — сразу вклинился я.

— Нет, до этого уровня ты еще не дорос, — я сразу обиделся, но ненадолго, — но в 5 или 7 доме пожалуй можно, там как раз по одной квартире сейчас свободно. Далее — персональный транспорт, Волга-24 с шофером.

— Черная? — уточнил я.

— Есть и черные, можешь выбрать. Еще что… пропуск в закрытый распределитель…

— Это как двухсотая секция в ГУМе?

— Да, только поменьше конечно, улица Октябрьская, дом 16. И прикрепление к обкомовской поликлинике, она в конце улицы Минина. Ну что, доволен? — закончил он свою речь.

Я переглянулся с Анютой и ответил:

— У меня просто нет слов, чтобы выразить свою горячую благодарность, вот только…

— Ну что затормозил, выкладывай уже, — подбодрил меня Игоревич.

— Можно мы в своей квартире останемся? Привыкли к ней, как к собаке, все вокруг родное, все вокруг автозаводское… там же сейчас две комнаты пустые стоят, вот отпишите их нашей семье и больше нам не надо никаких улиц Минина, правильно, Анюта?

Аня с некоторой задержкой кивнула.

— И Волга с шофером это конечно хорошо, но копейка привычнее — может так сделаем, я отдаю в капиталку в ваш обкомовский гараж эту копейку, ее там приводят в порядок и меняют все устаревшее на новое, пока идут работы, мы поездим на Волге, а потом возвращаемся на свою машину. И шофера нам не надо… верно, Анюта?

Анюта опять согласилась, но уже с гораздо более длительной задержкой.

— Что, и от пропусков тоже откажешься? — с хитрой усмешкой спросил Игоревич.

— А вот это нет, пропуска вещь нужная и полезная.

— Договорились, насчет твоей квартиры, я думаю, решим вопрос в течение недели, а машину свою можешь загонять в гараж на Семашко хоть сейчас. А теперь давай колись, что это за альтруистические выкрутасы, мне самому стало интересно. У нас тут как-то никто пока от таких благ не отказывался.

— Легко, Игоревич, легко, — ответил и со вздохом начал объяснять, — понимаешь, какое дело… на носу очень серьезные изменения во всей нашей жизни, как общественной, так и личной, я бы назвал эти процессы модным словом «перестройка»… а одним из непременных атрибутов новой жизни будут альтернативные выборы, не как сейчас, взял бюллетень с одним кандидатом на столике и кинул его в урну, а все по-честному, 3-5-10 кандидатов, предвыборная борьба, черные пиар-технологии, дискредитация конкурентов и тому подобное.

— Ну допустим, а машина-то с квартирой тут при чем?

— А при том они, что у меня, если я вдруг включусь в этот выборный процесс, должна быть кристально чистая биография и репутация простого парня с рабочей окраины, компрене ву, мсье ле патрон?

Игоревич задумчиво докурил свою мальборину, забычковал ее в пепельнице и ответил наконец:

— Меня не забудь, когда выиграешь эти свои выборы…

— Какие вопросы, гражданин начальник, ни в жисть не забуду.

Когда вышли в коридор, все, что мне смогла сказать Анюта, было:

— Ну ты, Сергуня, ваще…

— А ты как думала, дорогая, с волками жить — вервольфом быть.

— Что это за вервольф такой?

— Персонаж немецкого народного эпоса, оборотень, который может превращаться в волка… а может и не превращаться, в зависимости от обстановки, да.

— Это значит ты типа оборотень такой?