Империя сосредотачивается

— Здравствуйте, Михаил Сергеевич.

— Объявляйте полную боевую готовность по всем подразделениям.

Пауза.

— Так все серьезно, Михаил Сергеич?

— Да, все очень серьезно, есть угроза применения ядерного оружия. Пока внутри Китая.

— Есть объявить боеготовность! Еще какие распоряжения?

— Высылайте за нашей делегацией самолет… лучше сразу два… но не в Пекин, тут все контролируется мятежниками, а…

Видя затруднение генсека, быстро вмешался:

— В Шанхай можно, Михал Сергеич, там пока спокойно.

— В Шанхай высылайте, — повторил он. — Вы назначаетесь моим заместителем в случае, если я не смогу исполнять свои обязанности.

— Вот даже так? — с некоторой задержкой ответил Устинов.

— Да, вот так, сейчас я поговорю с Картером, объясню ситуацию, а вы действуйте.

— Есть действовать, — сказал министр и отключился.

— А теперь Картера давай, — сказал Феде Горбачев.

— Готово, Михал Сергеич, администрация президента на проводе.

— Печатай (там же ведь не голосом общались, а в письменном виде) — Здравствуйте, господин президент.

Федя напечатал. Через минуту примерно из принтера (да, там и принтер был, алфавитно-цифровой, с ромашкой) вылезло «Здравствуйте, господин генеральный секретарь. Как ваше здоровье?».

— Пиши — Спасибо, нормально. У нас небольшая проблема, я сейчас нахожусь в Пекине с официальным визитом.

— Я знаю, мистер Горбачев.

— И здесь происходит что-то вроде гражданской войны, так называемая банда четырех пытается свергнуть нынешнее руководство Китая.

— Да, мне об этом тоже докладывали.

— Но вам вероятно не докладывали самые последние новости этого противостояния — ультиматум Дэн Сяопину с угрозой применить ядерное оружие по Запретному городу. А я сейчас нахожусь в бункере под этим Запретным городом.

Пауза.

— Какая от меня нужна помощь?

— Не поддавайтесь на провокации, своим заместителем в Москве я назначил Устинова, поддерживайте связь с ним в непредвиденной ситуации.

— Удачи, мистер Горбачев.

— Спасибо, она мне сегодня понадобится, — ответил он, после чего уронил голову на руки и сидел так некоторое время.

Тут вернулся Дима с вестями от китайского руководства:

— Дэн сейчас очень занят, может пообщаться по телефону, он дал мне одну из наших трубок (тут он кивнул на меня), вроде бы по ним самая устойчивая связь, вот, — и он протянул Горбачеву телефончик с логотипом сороки, — уже включено, Дэн на связи.

Горбачев взял трубку, поднес ее к уху:

— Еще раз здравствуйте, товарищ председатель.

— Здравствуйте, товарищ Горбачев, — ответила трубка, — как ваше здоровье?

— Пока неплохо, но скоро наверно будет не очень, что это за угрозы с ядерным оружием, это правда?

— К сожалению да, это чистая правда, у мятежников в руках оказалась одна из наших баз с мегатонными бомбами.

— А коды для активации этого оружия у них тоже есть?

— К сожалению тоже да — наша система хранения таких кодов оказалась очень несовершенной.

— Но вы же понимаете, что применение такого оружия по руководителю ядерного государства будет означать начало полномасштабного ядерного конфликта?

— Я-то понимаю, но Чжан с Яо наверно нет. Я не смог донести до них эту мысль.

— Что вы намерены сейчас делать? До окончания срока их ультиматума остается… — он посмотрел на часы… — полчаса с небольшим. Может есть смысл принять их условия, а потом будем обсуждать все остальное? Мы с американским президентом, он в курсе происходящего, могли бы стать посредниками в ваших переговорах.

— К сожалению это невозможно, товарищ генеральный секретарь, — с некоторой задержкой ответил Дэн, — тогда я и все руководство потеряем лицо, а это у нас не прощается, — далее в трубке раздались короткие гудки…

Горбачев уронил руку с телефоном, Дима взял у него трубку, отдал почему-то мне, я повертел ее в руках и положил во внутренний карман куртки.

— Какие будут мнения? — наконец родил фразу генсек.

С мнениями было, честно говоря, негусто — сводилось в основном к тому, что все, что можно, уже сделали и теперь остается только сидеть и тупо ждать. Решился вставить свои 3 копейки:

— Михал Сергеич, хорошо бы входную дверь открыть, а то если перекосит при ударе, останемся тут, как в мышеловке. И народ рассредоточить бы по убежищу… если обрушение будет, чтобы не всех сразу… чтоб кто-то хоть уцелел… и противогазы раздать, вон они в ящике лежат…

Генсек кивнул в знак согласия, Федя распределил людей по разным углам, делать дальше было решительно нечего, и тогда я достал из кармана карты, сам не знаю, как эта колода у меня оказалась.

— Может пулечку распишем, Михал Сергеич? Чтоб не так тоскливо было…

Генсек оживился:

— А что, давай распишем, я, когда на юридическом учился, часто с однокурсниками играл… Владиленыча возьмем и еще… Федя, умеешь в преферанс?… ну тогда ты, Дима, садись… что значит не очень?… ну ладно, тогда втроем сыграем…