Империя СССР. Народная сверхдержава

Мы это и раньше не понимали, да и сегодня тоже. Чтобы лучше это понять, приведу ряд примеров. Я помню, как в начале 70-х, после окончания металлургического института был стажером-переводчиком в школе ООН в Запорожье, тогда слушатели этой школы — инженеры из развивающихся стран — стремились за два месяца пройти полный курс лечения от всех болезней. Лечили все, что могли: от язвы желудка до зубов. В то время государство, покупая многие лекарства за рубежом, скажем, по 10 долларов за упаковку, продавало в своих аптеках по 30—40 копеек. А стоимость лечения в больницах равнялась стоимости проезда туда.

Как-то во Франкфурте-на-Майне нам потребовалось проехать три остановки на метро. Это стоило примерно 2,5 марки (1,5 доллара). Стоя у автомата, продающего билеты в метро, мы собирали по карманам мелочь, и я, наткнувшись на родной пятак, как сувенир, шутя, подарил его немцу. «О, — сказал тот, — ты подарил мне 2,5 марки». Я не понял, о чем он говорит, и немец, заметив мое удивление, пояснил: «Ведь на эти 5 копеек я в Москве смогу уехать на метро куда захочу». Если соотнести по этой услуге рубль с долларом, то окажется, что он стоил едва 3 копейки.

Во Франкфурте плата за квартиру площадью 20 квадратных метров тогда составляла 800 марок в месяц (около 500 долларов), а в Москве за такую квартиру надо было платить не более 3 рублей. То есть доллар в этом случае стоил 6 копеек, и это еще очень много. Иногда говорят, что, мол, в Детройте рабочий имеет дом площадью 200 квадратных метров. Но содержать такой дом в условиях Подмосковья, обогревая его шесть месяцев в году, он уже не сможет, даже при заработке 20 долларов в час. А в СССР наличие у каждого, пусть в два раза меньшего дома в Подмосковье (запрещено было иметь дом более 82 квадратных метров жилой площади), сдерживалось многими причинами, из которых деньги были на последнем месте.

И ведь речь идет не о второсортном товаре. В середине 80-х годов американцы провели исследования по определению лучших для жизни городов. Города оценивались по десяти параметрам: наличие товаров в магазинах, быстрота передвижения по городу, комфортабельность жилищ, наличие в них канализации, горячей воды и прочего, чистота воздуха и т.д. Все три обследованных советских города: Москва, Ленинград, Киев — вошли в десятку самых комфортабельных городов мира, причем Киев уступил два первых места двум новым, малоизвестным японским городам. Всем столицам мира было далеко до наших городов. Эти факты были бы более известны, не будь у нашей «интеллигенции» обычая поливать грязью все, что вделано своим народом, и захлебываться от восторга по поводу успехов Запада.

Явно заниженным был курс рубля и по отношению к стоимости промышленного оборудования. Скажем, в СССР изготовление одной печи для нашего завода стоило около 3 млн. рублей, а когда после развала СССР нам пришлось покупать их на Западе, то даже в удешевленном варианте, даже после конкурса нескольких фирм-производителей купить печь дешевле, чем за 14 млн. долларов, нам не удалось, то есть в этом случае доллар можно оценить примерно в 20 копеек.

По категории товаров элементарной комфортности курс доллара, равный 62 копейкам, в какой-то мере соответствовал ценам, но по предметам роскоши доллар стоил дороже. Серенькой (для всех) роскоши на доллар можно было купить больше, чем на 62 копейки. Но это и понятно: прибыль с продажи предметов роскоши в СССР компенсировала низкие цены жизненно необходимых товаров.

Все эти дешевые товары предназначались только для советских людей, иностранцев этими товарами никто обеспечивать не собирался. Эти цены были нашим собственным, внутренним делом. Представим себе семью, в которой при себестоимости хлеба 1 рубль, его цена 1 копейка. Кому до этого дело? Если в целом у этой семьи доходы превышают расходы (а у СССР во внешней торговле долгов было меньше, чем должников), то кому какое дело до цен внутри этой семьи? Посторонний по этим ценам хлеб купить не может, потому что не имеет таких денег — рублей. Рубль — это защита семьи от посторонних, желающих поживиться ее дешевым хлебом. И при таком положении с ценами внутри семьи она не должна допустить, чтобы ее рубли менялись на другую валюту.

Отсутствие конвертации рубля было еще одним препятствием для утечки денег за рубеж. Цены на сырье внутри СССР практически не включали стоимость сырья от Бога, а только трудовые затраты на извлечение этого сырья из недр, поскольку все равно все наше. Поэтому здесь курс доллара был чрезвычайно завышен, и иностранцам цены на сырье внутри страны всегда казались бросовыми. Скажем, хром советскому потребителю обходился в 200 рублей за тонну, а в нашем балтийском порту иностранцу — 1500 долларов.

Предположим, движение товаров в СССР обеспечивало один миллиард рублей. Но если в цену этих товаров включить стоимость природного сырья, потребовалось бы уже 3 млрд. рублей. Мы уже говорили, что в СССР в системе товар — деньги — товар денег было даже несколько с избытком, но если бы цены включали стоимость сырья, денег перестало бы хватать.

* * *