Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан

Тем не менее, иногда у кочевников появлялась сильная личность, которая извлекала опыт из истории вырождения оседлых империй, ведь кочевники, эти хитрые варвары, словно наши германцы IV века, были прекрасно осведомлены о византийских интригах китайского двора. Подобная личность вступала в сговор с одной из китайских групп заговорщиков, направленной против другой, с потерявшим надежду на власть претендентом, с одним китайским царством против соседнего царства. Со своей ордой он провозглашал союз с империей и под предлогом защиты империи обустраивался у приграничных подступов. Спустя одно, два поколения, уже внуки, впитавшие в себя китайскую культуру, становились готовыми, чтобы пойти дальше и беспардонно против трона Сынов Неба. Авантюра Хубилая в XIII в. – не что иное, в этом смысле, как повторение действий Лю Цзуна в IV веке, и То-ра – в V в. Еще два или три поколения (если не произойдет китайского национального восстания, которое вынудит уйти пришельцев за пределы Великой Стены), и эти китаизированные варвары, которые не воспринимают оседлую цивилизацию без сохранения своих черт, подвергнутся нападениям, а их земли станут предметом алчных вожделений других варваров, сохранивших кочевой образ жизни и ведших полуголодное существование в глубинках родных степей. И вновь все возвращалось на круги своя. За спиной сытых Хун-ну и Сяньби возникли в V в. Тюрки Тоба, которые разрушили последних и заняли их место. А севернее Киданьцев, сильно китаизированных Монголов, бывших мирными хозяевами Пекина с начала X века, заявили о себе в XIII в. Джурд-житы, на ранней стадии почти дикие Тунгусы, которые в течение нескольких месяцев отобрали у них великий город, прежде чем китаизироваться и, в свою очередь, потерять бдительность для того, чтобы позднее, сто лет спустя, подвергнуться разрушительному нападению Чингиз-хана.

То, что истинно для Востока, также истинно для Запада. Мы видели в европейских степях, являющихся продолжением азиатских, приход Гуннов Аттилы, Булгар, Аваров, Венгров, то есть Финно-Угров, испытавших влияние гуннской аристократии, Хазаров, Печенегов, Куманов, Чингиз-ханидов. То же самое наблюдалось на земле Ислама, где процесс исламизации и иранизации явился у победителей тюрков Ирана и Анатолии точным слепком китаизации, отмеченной у победителей тюрков, монголов или тунгусов Поднебесной Империи. Хан становится в подобном случае султаном или падишахом, как он становился в Китае Сыном Неба. Таким образом, как и там, он был вынужден вскоре уступать место другим более примитивным выходцам из степей. Мы наблюдаем также картину взаимного разрушения и смены в Иране Тюрков-Газневидов, Тюрков Сельджукидов, Тюрков Хорезмийцев, Монголов Чингизханидов, Тюрков Тимуридов, Монголов Шейбанидов, не говоря уже о Тюрках Османцах, которые, устремившись подобно стреле, оказались на передовых позициях мусульманских владений, устранив с Малой Азии агонизирующих Сельджукидов, бросились с невероятным везением на захват Византии.