Империя страха

— Это точно. Переворот я помню, а вот как плюхнулся на землю — будто бы пробки вывернули: темнота, глухота и ничего больше.

Говоря все это, каскадер медленно поднялся на ноги, опираясь на протянутую руку товарища. Это был крепкий, широкоплечий мужчина высокого роста, в его ладно скроенной фигуре ощущалась скрытая сила и воля.

В этот момент к группе приблизились трое офицеров ГАИ — на этот раз настоящих — и принялись неистово трясти руку человека с переломанным носом.

При этом один из них изумленно и восторженно произнес:

— Ну вы даете, ребята! Я просто обалдел, честное слово. Вы что — и в жизни так носитесь?

— Нет, — улыбнулся Иваныч, — в жизни мы соблюдаем правила дорожного движения и стараемся не портить отношений с мен…. — грубое словно едва не сорвалось с его губ, но он торопливо поправился: —…с гаишниками.

Инспектора дружно заржали, оставив без внимания наполовину произнесенную колкость, а затем все тот же офицер дружелюбно протянул:

— Да ладно, чего уж там, называй вещи своими именами. Меня и жена и сын называют ментом поганым, но я не обижаюсь — привык.

До слуха беседующих мужчин долетели несколько слов со стороны режиссерской машины:

— Чижов! Ваня, иди сюда!

— Извини, друг, — торопливо бросил Иваныч и отправился к зовущему его человеку.

Маленький круглый толстячок с обширной проплешиной на крупной голове и хитрыми, бегающими глазками вопросительно уставился на подошедшего каскадера. Затем спросил:

— Ну что, ты подумал над моим предложением?

— Слушай, Гоша, — презрительно оскалился трюкач, — я всегда знал, что директора картин в большинстве своем жлобы, но такую сволочь, как ты, я встречаю впервые.

Гоша злобно сверкнул глазками, но ответить резкостью не решился. Высокий, широкоплечий атлет Чижов явно был в другой весовой категории и при желании смог бы переломить директора пополам без особых физических затрат.

Между тем Иваныч продолжал:

— Никаких денег я с тобой делить не буду и ребят обманывать тоже не собираюсь. Заплати нам честно все, что положено по смете, и никогда больше не подходи ко мне с такими предложениями.

Отведя смущенный взгляд в сторону, Гоша тихо, но отчетливо прошипел:

— Сейчас денег нет, приедешь послезавтра на студию, там и рассчитаемся.

— Да ты что? — вскипел каскадер. — У меня нет ни копейки, ты же обещал сегодня выплатить всю сумму!

Уставившись в оплывшее жиром лицо собеседника, Иван выдержал короткую паузу, а затем попросил:

— Ну не можешь все, дай хоть часть, Я же тебе говорил, что у моей жены сегодня день рождения…

— Не-ту, — прослюнявил директор и демонстративно отвернулся от каскадера, бросив через плечо: — Твоя жена — твои проблемы.

Глядя на то, как низкорослая фигурка толстяка засеменила коротенькими ножульками в сторону киношного фургона, Чижов несколько секунд раздумывая, как поступить дальше. Вдруг его лицо перекосило от нервного озлобления и он в два прыжка настиг коротышку.

Стальные пальцы мертвой хваткой впились в двойной подбородок, а из горла каскадера вылетали резкие, как будто рубленные топором фразы:

— Ну смотри, Гоша, если через день я не отдам пацанам всех денег, можешь распрощаться со своей жирной задницей. Пришибу, как вонючего таракана!

По дородному тельцу директора пробежала дрожь неприкрытого страха. Он уже собирался переменить свое решение и отдать деньги сейчас, но Чижов резко отвернулся и зашагал к стоящим в сторонке приятелям, с интересом наблюдавшим разыгравшуюся сценку.

— Извините, ребята, но денег сегодня не будет, — скорбно сообщил им Иваныч, отводя взгляд в сторону, — Гоша сказал подождать до послезавтра,

— Дда Ббог с-с-с ним, — заикаясь протянул один из парней, привычным жестом поправив белобрысую челку, — нни-и-ичего друггого я и нне о-о-ожиддал.

— Проживем пару дней, — поддержал приятеля «милиционер», — не умрем с голоду.

Чижов поспешно кивнул и отправился переодеваться. Вместо черного облегающего комбинезона на нем появились синие джинсы и толстый вязаный свитер в крупную полоску.

Метрах в ста от места съемок стояли несколько автомобилей: здесь было два новеньких «Опеля», подержанный «Джип-Чироки» и блестящий черным лаком «Мерседес». Но Иваныч миновал заграничные тачки, наградив их откровенно завистливым взором, и уселся за руль старенькой, потрепанной «шестерки» светло-желтого цвета, ощетинившейся ржавыми пятнами прогнившего кузова.

Мотор завелся с первого раза — двигатель был единственной гордостью «Жигулей», потому что его отлаживали приятели Чижова из НАМИ, — и машина резко сорвалась с места, устремляясь в сторону метро «Полежаевская».

Видавшая виды магнитола неторопливо жевала кассету, выплевывая в хрипящие динамики обрывки отечественного шлягера очередной длинноногой примадонны, чьи певческие способности начинались и заканчивались длиной ног (если судить по фотографии на обложке кассеты.

Наконец Чижову это надоело и он включил приемник.

— …косметика от фирмы «Орифлейм» — что может быть лучше этого подарка для любимой женщины? — приторным голоском с грудным придыханием спрашивала рекламная мадам.