Империя страха

“Если мы такие крошечные, — спросил он небо, — какое имеет значение, живем мы шестьдесят, шестьсот или шесть тысяч лет? Разве Вселенная не останется прежней, невозмутимой, равнодушной к нашим мелким усилиям и страданиям? И если, в конце концов, существует Бог, скрывающийся за этим бездонным простором, заботят ли его несчастья таких, как мы?”

Небо, естественно, молчало. Но когда Ноэл взглянул на него вновь, ему показалось, что смотрит в мощный оптический прибор, уменьшавший безграничность и одиночество Вселенной. Как будто его взгляд и сознание выбрались из тесной темницы и освободились для странствий по этой бездонной пустыне с одинокими и затерянными звездами.

“Но я же здесь, — сказал он себе, — в моей голове — не только пространство, но и все, что я ощущаю, и все, что воспринимает мой разум. Я так мал и так велик, каким делаю себя сам, и мне стоит только посмотреть на себя, чтобы возвеличить, насколько хочу. Я смотрел в микроскоп, видел миры в мире, а сейчас смотрю в лицо бесконечности. Если есть Бог, он тоже может смотреть в лицо мне своими проницательными глазами, читать мои сокровенные мысли”.

Он подумал в шоке открытия, что вампирша сказала неправду, утверждая, будто только ее род живет в тени вечности. В этой тени должно жить все, каждый по-своему: бессмертные и смертные.

Ноэл чувствовал — даже обычный человек не мог сказать, что здесь есть сегодня и завтра, и потом — ничего; какой бы малой ни была его жизнь, он остается гражданином обширной империи Вечности. У каждого есть предшественники, у большинства — наследники; что бы человек не сделал в мире, он наследует это от предыдущих поколений, последствия распространятся на будущее человечество — и так пока существует мир.

В этой мысли Ноэла ужаснуло то, что ему предшествовала вся история человека и мира, а следствия распространяются, пусть и не очень явно, на все будущие времена… но как ни странно, он был рад ощущать этот ужас.

Сглотнув комок в горле, Ноэл вдруг испугался, что потеряет это мгновенное видение, забудет преподанный урок. Но затем понял необоснованность своих страхов.

“Мы не просто живем в тени вечности, — сказал он себе, — мы храним ее, люди и вампиры. В биении наших маленьких сердец — отражение вечности”.

11

Они узнали о прибытии судна Хейлина по звуку весел лодки, приближающейся к берегу. В ней был только один человек, и она не могла взять больше полудюжины. Рыбак негромко свистнул подбегавшим Квинтусу и Ноэлу.

— Здесь брат Квинтус из аббатства и мирянин, — негромко крикнул монах, когда те карабкались по скользким камням через водоросли к песчаному берегу, где остановилась лодка.

Рыбак успокоился, услышав эти слова, и негромко спросил:

— Сколько вас всего?

— С нами еще двое, — ответил Квинтус. — Женщина и ребенок.

Рыбак вышел из лодки, и они помогли вытащить ее на берег.

— Это все? — вновь спросил рыбак с заметной радостью в голосе.

И тут Ноэл услышал звук шагов по мокрому песку и понял — другие тоже здесь, но молчат. Он их не видел и представил, что это — люди Уэллбилава, готовые схватить его. Вдруг юноша ощутил железные объятия и задергался, но освободиться не смог. Услышав, как схвативший его человек заговорил, и узнав голос Лангуасса, Ноэл понял, что произошло.

— Пистолет у твоего лба, господин рыбак, — тихо прошипел пират, — тебе ничего не будет, пока молчишь. Брат Квинтус, Кордери, садитесь в лодку и закройте собой мушкеты, когда вас осветят фонарем. Если хотите избежать крови, убедите Хейлина, что все хорошо, пока мы не загрузимся.

— Вы хотите захватить судно! — удивленно воскликнул Ноэл.

— Конечно, дурачок. Зачем же я спрашивал о его команде и оружии?

Это было очевидно, и Ноэл почувствовал себя действительно одураченным.

— Делаем, как он говорит, — сказал Квинтус отрешенно. Ясно, Квинтус все тщательно продумал и не был так шокирован поворотом событий.

— Хейлин тебя знает? — спросил монаха пират.

— Он видел меня в аббатстве.

— Хорошо, Но ты должен переодеться, и быстро, прошу.

Квинтус подчинился, пираты нетерпеливо ждали.

Ноэл влез в лодку, прошел на нос. Лангуасс дал весла Квинтусу и турку, присев с двумя другими на дно, пряча ружья. Они молча выгребли к морю, Ноэл вглядывался в темноту в поисках судна. Его сердце учащенно билось, хотя на берегу он чувствовал себя спокойно. Путешествие обещало быть долгим.

Увидев судно, Ноэл скомандовал причаливать и крикнул, как приказал Лангуасс, чтобы показали огонь.

Моряки на судне зажгли фонарь на правом борту.

Ноэл увидел четверых с мушкетами наизготовку.

— Кто в лодке? — крикнул Хейлин.

— Брат Квинтус из аббатства и Кордери, — ответил монах.

Хейлин опустил фонарь, осветив голову и плечи монаха. Он удовлетворенно хмыкнул, но страхи, видимо, полностью не прошли.

— Почему сегодня звонили колокола в аббатстве? — настороженно спросил он.

— Заявились доминиканцы с солдатами, — ответил Квинтус. — Они пришли корчевать ересь, им это удалось, и мы здесь, как видите. Опустите ваши мушкеты, Ральф, и помогите нам взобраться на борт.