Империя Страсти (ЛП)

— Дай мне закончить. — ее голос становится хрупким. — Мне так не хватало тебя, и было больно думать, что ты бросила меня, но это не так. Вчера папа отвел меня на могилу, которую ты посещала каждый год, думая, что это я, и рассказал, что ты подвергалась жестокому обращению, голодала и была избита до полусмерти, но все равно старалась изо всех сил защитить меня. Он сказал, что потеря меня определила, кем ты стала как личность, и если я не могу понять твои обстоятельства, значит, я не заслуживаю тебя как мать.

Мои губы дрожат. Кингсли сказал ей это? Он… защищал меня перед ней?

Во что он сейчас играет? Это еще одна тактика заставить меня доверять ему, чтобы он мог вырвать мир из-под моих ног?

— Ты в любом случае заслуживаешь меня, Гвен.

— Нет, он прав. — ее разноцветные глаза встречаются с моими с блеском в них. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Я не знала, что твоя жизнь была настолько тяжелой.

— Я… выжила.

— Это не значит, что было не тяжело. Я уже взрослая, так что тебе больше не нужно меня защищать. Я и сама прекрасно справлюсь и даже смогу защитить тебя, папу и Нейта, если понадобится.

Мои пальцы дрожали на посуде, и я не могла их контролировать, даже если бы захотела. Боже. Что я сделала, чтобы заслужить такую дочь, как она? Неудивительно, что Кингсли называет ее ангелом. Она самая чистая душа на свете.

Она заставляет меня есть каждое блюдо, повторяя поведение своего отца, и я делаю это не потому, что мне нравится еда, а потому, что она рядом.

Мы втроем говорим о фирме и о ее подачи заявления в юридическую школу. Мы с Нейтом даем ей советы по выбору, опираясь на свой опыт.

И посреди мирной, семейной атмосферы мне не хочется, чтобы Кингсли был здесь и присоединился к разговору. Он делает свое присутствие более значительным, чем жизнь, своим отсутствием.

В этот момент я не знаю, смогу ли я когда-нибудь вывести его из своего организма, вместо того чтобы позволить ему гнить внутри.

После ужина Нейт отправляется на поиски настольных игр, а Гвен показывает мне дом.

— Красивое место, — говорю я ей, когда мы доходим до небольшой гостиной с видом на подсвеченный бассейн.

Она смотрит на меня, на ее губах играет лукавая улыбка.

— Не красивее, чем папин дом.

— У них разные атрибуты, я думаю.

Она пристально смотрит на меня, слегка сузив глаза.

— Что?

Я делаю глоток из маленькой бутылочки воды, которую ношу с собой.

— Ты любишь моего отца?

Я давлюсь водой во второй раз за сегодняшний вечер.

— Ч-что? Нет…

Она нахмуривает брови, будто ответ разочаровывает.

— Знаю, я говорила, что он иногда бывает злым, но он самый лучший отец на свете. И ладно, может, его юридические баталии со Сьюзен переходят все границы, но она тоже провоцирует его, и она стала причиной смерти бабушки и до сих пор плохо о ней отзывается. Кроме того, в глубине души он хороший человек, так что дай ему шанс.

— Шанс для чего?

— Чтобы полюбить его.

— Так не бывает, Гвен.

— Но что, если папа любит тебя?

— Поверь мне, это не тот случай.

Он не способен любить другого человека. Единственная причина, по которой он любит Гвен, это то, что она его плоть и кровь.

Она его часть. А я точно нет.

— Как ты можешь быть так уверена? Ты спрашивала его?

— Нет, и совершенно точно не стану.

Если только я не хочу выставить себя еще большей дурочкой.

— Если то, что у нас есть, заставляет тебя чувствовать себя некомфортно, то я могу…

Слово «закончить» застревает у меня в горле, и я не знаю, почему, черт возьми, я на грани слез при этой мысли.

— Ты можешь что? — Гвен оценивает мое выражение лица. — Покончить с этим?

— Если… ты предпочитаешь. Это лучше, чем если бы ты питала тщетную надежду, что это воссоединение или что-то в этом роде. У нас с Кингсли вообще никогда не было отношений.

— Но у вас была связь, верно? Тетя Кэлли сказала мне, что ты не молчала о нем тогда.

С каких пор она называет Кэролайн «тетя Кэлли» и почему эта великовозрастная идиотка выбалтывает мои секреты?

— Я была невежественным подростком. К счастью, я справилась с этими гормональными эмоциями.

— Не думаю, что можно полностью забыть свою первую влюбленность. Она навсегда остаётся частью тебя. Посмотри на меня. Я была влюблена в Нейта с пятнадцати лет, и, хотя он отверг меня много лет спустя, я все равно не могла выбросить его из головы.

— Это другое. Нейт в конце концов ответил взаимностью, и, честно говоря, у него не было шансов с твоей решительностью. Кингсли, однако…

— Что?

— Ты прекрасно знаешь, что твой отец не любит никого, кроме тебя.

— Ну, правда. Но он может добавить тебя в свой список.

Может и захочет это совершенно разные вещи, и я достаточно взрослый и эмоционально зрелый человек, чтобы не желать невозможного.

Я перевожу разговор обратно на нее и Нейта, чтобы не зацикливаться на собственных мыслях.

По просьбе Гвен мы втроем играем в настольную игру и смотрим фильм ужасов, в середине которого она засыпает у меня в объятьях.

Нейт уносит ее слишком быстро.

— Давай я уложу ее в постель и вернусь.

— Не нужно. Я смогу найти выход. — я наклоняюсь и целую ее в лоб, мои губы ненадолго задерживаются там. — Спокойной ночи, детка.