Империя свободы

Тут возникает еще одно отличие элиты США от российской. Касается оно как раз внешней политики. Внешнеполитическая элита США — не только очень маленькая часть национальной элиты, она как бы оторвана от нее, замкнута на саму себя. Это реально большой минус и большой плюс Америки одновременно. Как известно, подавляющая часть американцев, включая элиту, мало интересуется внешней политикой. Так, из около 1,5 млн НКО (которые, кстати, являются третьим самым популярным по трудоустройству негосударственным местом после розничной продажи и сферы производства — 10 % американцев работают в них и приносят Америке почти 6 % ВВП) только несколько десятков занимаются внешней политикой. Все они, за редким исключением, расположены в Нью-Йорке и Вашингтоне, и несколько есть в штате Калифорния. Внешняя политика США находится практически монопольно в руках истеблишмента страны, который прямо использует ее для укрепления своих внутренних политических позиций. Все, что делает любой президент США в мире, имеет главной целью не столько воздействие на этот мир, сколько укрепление политических позиций своей администрации, рост влияния на внутренние процессы и настроения. Любой президент США подавляющее внимание уделяет внутренней политике, обращаясь к внешней лишь тогда, когда его туда толкает необходимость, рожденная — опять же — внутри страны.

Внешняя политика США является откровенно вторичной по сравнению с внутренней, производной от нее, и направлена она всегда в первую очередь на решение внутренних задач. Это важно понимать, анализируя действия США на мировой арене. Повторю, нравится нам это или нет, но такой подход соответствует менталитету среднего американца: ему важно сначала хорошо устроить свою жизнь, своей семьи, своих соседей, своей улицы и городка, и только потом заниматься чем-то еще. Рабочим завода, скажем, в Оклахоме никогда и в страшном сне не привидится проведение митинга в поддержку свободы в Африке. У американца система иерархии проблем идет четко снизу вверх. В отличие от россиянина, который всегда меряет качество своей жизни международной мощью и влиянием своего государства. У россиянина обычно иерархия проблем идет сверху вниз. Американцу совершенно безразлично, сколько людей в мире говорят на английском языке или сколько голливудских фильмов идут по миру. Ему не нравится, когда в других странах хвалят его президента — это вызывает у него определенные подозрения. Он терпеть не может своих политиков, но в целом доверяет своей национальной элите управлять страной.

Однако все это приводит к двум последствиям. Как в популярных анекдотах: одному плохому и одному хорошему. Плохое последствие заключается в том, что внешнеполитическая элита США, по сути, монопольно и келейно определяет текущую внешнюю политику страны. Она не чувствует над собой действенного контроля как со стороны избирателей, так и со стороны гражданского общества. Конечно, это не очень корректное сравнение, но внешнеполитический сегмент элиты США отчасти напоминает мне Советский Союз и то, как принимались там те или иные решения. Поэтому, если внутри страны США являются, наверное, лучшей на сегодня демократией мира, то их внешняя политика часто представляет собой нечто противоположное. Что, впрочем, еще раз доказывает общеизвестный факт, что любая монополия и бесконтрольность рано или поздно приведут к роковым ошибкам. Внешнеполитическая элита США оторвана от страны, гражданского общества, средств массовой информации и общественного мнения гораздо больше, чем любые другие сегменты американского истеблишмента, интеллектуального сообщества или университетско-академического круга. Отчасти это объясняет «невключенность» большинства американцев во внешнеполитические темы и дискуссии по мировым проблемам, ограниченное знание реалий глобального мира и т. д. То есть все то, над чем так любят довольно зло иронизировать иностранцы. Замечу в скобках — иронизировать вполне справедливо, ибо отсутствие интереса к внешней политике и мировым процессам у граждан страны, оказывающей наибольшее влияние на эти процессы, не может не удивлять и не тревожить.