Империя свободы

Когда я начинал работу над этой книгой, я спрашивал у довольно большого числа американцев, во что они сами верят. Точнее, во что, по их личному мнению, верит большинство граждан этой страны. Я упорно задавал этот вопрос разным людям — профессорам и политикам, таксистам и врачам, офисным работникам и бездомным, журналистам и программистам, адвокатам и спортсменам, полицейским и дипломатам, заводским рабочим и менеджерам магазинов… Конечно, мой опрос не имел никакой научной основы и ни в коей мере не является репрезентативным социологическим материалом. Мне было просто интересно послушать мнение самых разных, часто просто случайных, незнакомых американцев о том, что они думают по этому поводу.

К некоторому моему удивлению, многочисленные ответы, которые я собрал за несколько месяцев, уложились в основном в несколько простых пунктов. Так, по мнению моих невольных респондентов, американцы более всего верят в индивидуализм и личную ответственность человека за все, что случается в его жизни. Каждый отвечает за себя. Я также увидел, что большинство опрошенных мною американцев верят в «американскую мечту», то есть в то, что каждый может преуспеть, если приложит достаточно много сил и умения для этого. Кто не преуспел — тот не преуспел по одной простой причине: не старался достаточно сильно, упорно и последовательно.

Американцы фанатично верят в личную свободу и независимость. В персональную свободу добиться успеха и в персональную свободу успеха не добиваться. В свое право работать ради хорошей жизни и в свое право не работать, а жить, если хотите, бомжом. Общество в США не несет никакой ответственности за успех или провал того или иного отдельного американца или даже части американского общества. Однако — как добавляло большинство моих собеседников — человек обязан помогать и поддерживать тех, кто не достиг успеха и находится в тяжелой жизненной ситуации. Но делать это надо не напрямую, а через всякого рода фонды, пожертвования, религиозные и другие организации гражданского общества.

Американцы верят в то, что счастье и преуспевание в жизни связаны с материальными богатствами, а отнюдь не сводятся к душевному комфорту и спокойствию, хотя это тоже немаловажно. Конечно, материальные блага — не единственное условие счастливой и благополучной жизни, но это обязательное ее условие. Тут не должно быть никакого лицемерия. Хороший дом и хорошая высокооплачиваемая работа, качественная еда и чистый воздух, хорошая медицина и эффективные лекарства, чистая питьевая вода и обеспеченная старость, хорошие дороги и разнообразные развлечения — все это является условием счастливой жизни.

Однако, например, хорошее образование многими американцами не считается совершенно обязательным условием счастья. Тут важнее качественная работа и настойчивость, настойчивость, настойчивость… Плюс вера в свои силы и большое трудолюбие. При этом образование тоже крайне важно: американцы верят, что почти каждого можно научить делать хорошо почти любую работу, но образование дает гибкость и мобильность, что гораздо важнее, чем привязка к одному-единственному, пусть и любимому делу в жизни. Образование дает свободу и повышает конкурентоспособность человека. А это уже важное условие жизненного успеха и, соответственно, счастья. И, конечно, семья.

Судите теперь сами, насколько сильно в своих жизненных постулатах американцы отличаются от россиян. Какие ответы на мои вопросы дали бы последние? Надо признать, что американцы все же плохо знают Россию. В советские времена СССР был главным военно-политическим врагом США. Он также был, безусловно, глубоко суверенным государством, на политику которого Запад, тем более США, могли оказывать лишь микроскопическое влияние. Между Америкой и СССР шла непримиримая идеологическая война, однако парадокс заключался в том, что простые американцы относились с большой симпатией к простым советским гражданам, справедливо или нет считая их жертвами коммунистического строя. Отношение американцев к власти в СССР не распространялось на граждан этой страны.

После распада СССР, как мы все помним, наступил период политической эйфории и романтизма, когда казалось, что две главные страны прошлого века станут ближайшими стратегическими союзниками, а их системы ценностей неизбежно дополнят и обогатят одна другую. Но этого не произошло. Взаимоотношения между двумя странами постепенно начали напоминать американские горки с их стремительными взлетами и неожиданными падениями. Со временем стало очевидно, что двум странам будет очень нелегко достичь стратегического союза. Но отношение простых американцев к россиянам, как показывали все без исключения опросы того времени, продолжало оставаться неизменно положительным, дружеским и доброжелательным.