Империя. Терра Единства (СИ)

Публично — все прилично, а за завесой «тайны»… Чем только не занимаются такие как мы. Нет ни благородства, ни норм морали, ни приличий во взрослой жизни самой блистательной элиты. И как бы я не хотела спрятаться в детском неведении и за тетрадками, я уже не могу повернуть время назад.

Я тоже стала взрослой, как и они.

Быстрым шагом я удалялась по коридору, но едва услышала начавшийся разговор между Павловичем и Риденом за углом, сама не знаю почему остановилась за широкой колонной.

— Ну, и что мне с вами делать, юноша? — спокойно спросил Сергей Павлович на французском, так как плохо знает английский. — Вы просили возможность посещать дополнительные занятия, чтобы защитить Елизавету Михайловну на «Полигоне».

— Как я видел, ей моя защита не требуется, так что простите за беспокойство, — с трудом сдерживая эмоции, выговорил Риден на идеально чистом французском. — Разрешите идти?

— Не разрешаю, — стальным тоном осадил его Падлович. — Вы вызвали десять человек из своей команды на дуэль по надуманной причине. Вы хоть понимаете какой это скандал? Вы осознаете кого сейчас так унизительно оскорбили?

— Да, я все прекрасно осознаю.

— А что с вами за это сделают, знаете?

— Убьют, — легко ответил Риден. — Или мой клан за то, что я не отстоял честь своей Королевы, или я погибну как мужчина на дуэли, или я «неожиданно исчезну» и найдут меня мертвым.

— И вы не боитесь? — усмехнулся Падлович. — Вас вполне могут из-под земли достать и под нее также быстро и положить.

Вздохнув Риден, спокойно и с достоинством ответил:

— Я пережил войну в Англии, имею боевой опыт, так что я знаю, что в смерти ничего хорошего нет. Но и в жизни, которая невыносима — тоже.

Слышу задумчивое бормотание Сергея Павловича:

— Судя по вам вы человек принципов и законов чести… И за Родину готовы жизнь отдать?

— Разумеется, — без колебаний ответил молодой человек.

— И за свою королеву?

— Я верен Её Величеству. Я умру за неё.

Звучит с открытой угрозой. Опасно звучит. Но Падловича на смутить.

— Тогда пойдемте.

Раздался невероятно спокойный, полный чувства собственного достоинства голос Ридена:

— Разрешите написать письмо моей матери перед смертью?

На некоторое время повисло тяжелое молчание. Пока Сергей Павлович, не перешел на тот самый стальной, угрожающий тон, из-за которого все студенты назвали его «Падлович».

— Юноша, в отличие от войны, смерть у меня нужно еще очень постараться заслужить. Ох, как нужно заслужить, поверьте мне. Вам не понравится.

Падлович продолжил четкими и резкими фразами, ставить шотландца перед фактом.