Империя. Терра Единства (СИ)

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. КИЕВ. СМОТРОВАЯ ПЛОЩАДКА У ПАМЯТНИКА КНЯЗЮ ВЛАДИМИРУ. 1 июля 1937 года.

Киев — мать городов русских. Так говорят. Совершенно непонятная мне конструкция. Почему Киев? Почему мать? Ну, про русских спорить не буду, хотя сам, в моей нынешней ипостаси, стопроцентный немец. А Маша — стопроцентная итальянка. Стали ли мы от этого менее русскими? Вряд ли. Маша стала такой русской, каких ещё поискать.

Про Сашу говорить нечего, тут всё понятно. Он — русский и не мыслит себя в ином качестве. Оно и понятно, ведь он — Наследник. Это всё вокруг — ЕГО.

По девочкам моим сказать сложнее. Конечно, они русские. Сейчас. Но женская доля заставляет принимать обстоятельства и приспосабливаться к их изменению. Вышла замуж, просто вышла замуж, и уже нужно входить в новую семью, учитывать мнение новых родственников и всё прочее. Даже деревенская девушка, выйдя замуж за парня из соседней деревни и переехав к мужу, должна будет приспосабливаться к новому месту и окружению. И очень скоро Марфа из Крошкино становится Марфой из Чушкино. Про её детей и говорить нечего — они чушкинцы, у которых есть родня в Крошкино. С моей Машей случился такой же закономерный процесс — она стала русской. Станут ли мои дочери немками, француженками и шотландками? Да, неизбежно. Та же Лиза уже мыслит иначе. Шотландия — ее страна. А Россия и папа — это лишь родня, источник власти и ресурс. Как и они для меня. И России.

С Вовкой тоже не факт. Сейчас он, конечно, русский. Вне всякого сомнения. Останется в Единстве, значит, так и останется русским. А стоит мне ему организовать какую-нибудь корону, он немедленно примет философию своего нового Отечества. Точно так же, как Мишка стал сунгарийцем, а Гошка превратился в тирусца. Да, я их отец, да, Россия их Родина, но Отечество у них теперь своё собственное. И интересы этого Отечества они будут защищать даже в ущерб России и даже наперекор мне. Это неизбежно. Моя задача — не допустить окончательного распада Семьи, не допустить того, чтобы мои дети перегрызлись между собой и со мной заодно. Со мной, конечно, им это сделать сложнее, потому как папа тут же, не посмотрит на корону, а просто даст по заднице. А вот между собой они могут поругаться запросто. И я тут могу сколь угодно много самому себе толкать душеспасительные лозунги о Семье, о семейном духе, о том, что все мои дети пойдут за мной как те овцы, за пастухом, но это не так. Мне никогда не нравился этот церковный постулат. Люди — не овцы. Тем более если это дети Императора.

Они тоже Помазанники Божьи. Кто-то уже сейчас, кто-то в будущем, а в случае с Вовкой у него тоже есть все шансы. Если папа соизволит и решит.

Трудно ли быть Богом? Понятия не имею. Это непостижимо для человека, даже если он Помазанник. А трудно ли быть Императором, Пантократором и прочая? Просто оху… Просто ох.

Я ехал по России на Императорском поезде. Одесса. Киев. Харьков. Привычный путь. Одесса позади, сейчас у меня Киев, потом, как уже сказано, будет такой же точно русский Харьков. Потом Москва и так далее. Много раз ездил по этому пути, и, даст Бог, поезжу ещё много-много раз. Я не знаю, как там правили римские императоры, но невозможно управлять такой гигантской территорией сидя во дворце на Острове. Если, конечно, тебе хочется действительно править и действительно строить свою Империю. Если же, чисто нажраться всяким дерьмом, да шлюх всяких, то тогда да, вполне.

Почему-то брезгливо морщусь.

Морщусь, хотя отлично понимаю, почему так случается. Одни восходят на трон сами (пусть и при помощи интриг, денег, подстав, заговоров и прочих мятежей) и являются относительно самостоятельными игроками в этой страшной игре, под названием «Власть и ДЕНЬГИ», других просто уведомляют о том, что вот тебе, мил человек, корона. Красивая такая. МЫ ТАК РЕШИЛИ, что это будешь ты. Веди себя хорошо и можешь ни в чём себе не отказывать. Ни в шлюхах, ни в яствах, ни в диких выходках. Хоть коня сенатором делай, хоть объявляй, что Земля плоская. Пофигу. Подписывай, что скажут и рот не открывай не по ДЕЛУ, а будешь много болтать, так мы другого найдём, нам это только пальцами щёлкнуть. А тебе прилетит апоплексический удар табакеркой в висок. Впрочем, нет, табакерку или прилюдную казнь нужно ещё заслужить. Зарежут, как свинью и всё.

Киев.

Я стоял на Владимирской горке, у подножья памятника с крестом, памятника человеку, который, по преданию, крестил Русь. Крестил насильно. Загоняя в Днепр подданных, сбрасывая в реку символы старых времен и старых языческих богов. Крестил, убивая недовольных и сжигая дома их. Во имя ли Бога? Вряд ли. Во имя личной власти, во имя будущего державы и народа своего. И я его мотивы отлично понимаю. Я — Император и Пантократор. И делаю примерно то же самое. Только в куда больших масштабах.