ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. СОБОР СВЯТОЙ СОФИИ. 1 января 1922 года.
Когда-то, в прошлой жизни своей, я спросил священника, мол, а почему в католических и протестантских храмах паства может сидеть, а в православных только в случае немощи физической? Ответ был простым и конкретным: «А кто ты такой, чтобы сидеть перед Господом?»
Мол, а не охренел ли ты???
И, как не странно, став Помазанником Божьим, я осознал правильность и глубокую истинность этого вопроса. Сколько раз я зарекался от радужных планов и мечтаний. Столько раз я говорил себе: «Хочешь рассмешить Бога — расскажи Ему о своих планах».
Год закончен. Большая часть того, что я напланировал — не сбылось.
Новый год. Пафос и формальности.
Большой Императорский выход. Совпало же! И Новый год, и воскресенье. Большой Императорский выход, будь он неладен. И хорошо ведь моим подданным, они могут себе позволить попробовать и рискнуть не прийти на это мероприятие. Но я-то явиться был должен. Хотя если бы не настойчивость Маши, я бы фиг сюда пришел.
Вру, конечно. Ближний круг и служба протокола подняли бы меня даже мёртвого и принесли бы сюда, но уж пусть лучше Маша поднимает, чем они, право слово.
Молебен. Рождество у нас сейчас, конечно, главный праздник, но и Новый год тоже не последний.
Патриарх служит. Прихожане стоят и крестятся. И я среди них стою и крещусь. Вспыхивают вспышки, стрекочут камеры, делают умное лицо репортёры. На каждом «умном лице» написано — «лучше дайте деньгами, и я пойду спать». Обойдутся. Один разве я должен тут страдать? Мне и денег никто не даст. И спать тоже.
Куда-то меня понесло не туда. Что и говорить, 1 января — тяжелый день.
Не могу сказать, что прям всё плохо, но и не совсем хорошо в целом. Самое большое достижение — нам удалось избежать массового голода. Тут Бог миловал. Но последствия этого будут нам аукиваться ещё года три-четыре. Полностью расстроенное хозяйство, разрушенный рынок продовольствия, практически полное отсутствие экспорта зерна, и, как следствие, минимум валютных поступлений. Я понимаю, что это всё стоит миллионов, спасённых от страшной голодной смерти, каннибализма и поедания собственных детей, но в экономике чудес не бывает. А тут ещё и дикие расходы на войну. А я ведь так мечтал сдвинуть её хотя бы на пару лет, дабы разнести по времени эти две жуткие нагрузки на бюджет. Но, да, «хочешь рассмешить Бога...»
А тут ещё кайзер этот. Оба кайзера, прости Господи за хреновое слово.
Слава Богу, церковная служба окончена. Идём на выход.
Площадь Торжества Православия.
— Ты как?
Величественно:
— Паршиво. По мне сильно видно?
Блистательная улыбка в толпу:
— Не сильно. Но, я вижу.
Киваю.
— Хочу водки.
— Обойдешься. Веди себя прилично.
— Как писал… ну, или напишет, Булгаков: «Что-то недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжело больны, или втайне ненавидят окружающих».
Улыбка.
— А ты любишь окружающих?
Качаю головой.
— Тебя — да. Детей — да. Империю и народ наш, насколько вообще это возможно любить абстрактные величины, — да. Но остальных… Вспомнился старый анекдот: «Гиви, ты любишь памидор? Ответ: Кюшать — да, а так — нэт».
Маша рассмеялась, наплевав на этикет и протокол. Чай уже не в храме. Не помню, рассказывал я ей этот анекдот или нет, но, как мне показалось, смеялась она искренне. Может оно и к лучшему. Дадим почву для работы аналитических отделов вероятных противников. Да и вероятных союзников тоже.
Блин, я даже в семье анализирую сказанное «высокими сторонами». Мне явно пора на отдых.
Или к доктору.
Как же я задолбался…
Вздыхаю сокрушенно:
— Ты даже не представляешь, как я рад тому, что этот проклятый 1921 год наконец-то закончился. Столько проблем…