Империя. Тихоокеанская война

Алексеев (в «девичестве» одессит Лившиц) активно закивал, явно пытаясь определить линию беседы. Что ж, его понять можно, ведь не каждый божий день к тебе в студию являются Император и Императрицей. Как себя вести? Что говорить? И ладно бы граф Суворин как-то подвёл бы беседу и провёл подготовку, так нет же. ЗДРАСЬТЕ ВАМ ЧЕРЕЗ ОКНО, как говорят в Одессе.

Прихожу на помощь.

— Мы с Государыней очень любим новые изобретения, а вашу радиостанцию слушаем просто постоянно. И, откровенно говоря, мы не раз обсуждали то, что мы могли бы сказать вот так, сидя перед микрофоном в студии. Сегодня у меня день рождения и совершенно спонтанно возникла идея, а не отметить ли нам этот день чем-то особенным и запоминающимся? Я много раз выступал по радио с обращениями к подданным, но это были официальные обращения. Сухие и протокольные. Её Величество также не раз была на радио. Но сегодня нам хочется чего-то домашнего, неофициального. Мы хотим сказать всем людям о том, что мы думаем, о чём мечтаем, какое будущее, как мы надеемся, нас всех ждёт.

Алексеев ухватился за последнюю фразу.

— Похвала Вашего Всевеличия в адрес нашей радиостанции весьма отрадна. Но если уж мы заговорили о будущем, то какое будущее ждёте лично вы? Лично Августейшее семейство?

Маша смеется.

— Знаете, на Рождество принято класть детям подарки под ёлку. Дети загадывают желания. Возможно, они ещё верят в Деда Мороза. Возможно, что уже и нет. Но загадывают желания всё равно, ведь подарки от родителей — это тоже подарки, и имеет смысл их загадывать, не так ли? Особенно, если о пожеланиях сказать родителям заранее. [смех] Мы, с Государем, тоже родители. Дети у нас самых разных возрастов. Но ещё у нас порядка двухсот миллионов подданных. Конечно, назвать их детьми будет неправильно, однако ожидания у них тоже есть. Чего ждут они? Чего ждём мы? Уверена, что все мы ждём лучшей жизни. Нет, я неправильно выразилась. Не «ждут», а «хотят», «стремятся к ней». Мы все вместе создаем это будущее, к которому стремимся все вместе.

— И какие желания у почти двухсот миллионов на ваш взгляд?

Царица пожимает плечами.

— По существу, желания просты. Люди хотят мира, благополучия и справедливости. Конечно, хотят здоровья своей семье и детям. Ещё детям хотят хорошего будущего. Дать людям надежду на хорошее будущее — это вот как раз наша задача.

Вопрос ко мне.

— Однако, сейчас идёт война. Идут битвы и сражения.

— Безусловно. Идёт тяжелая война. Мы не хотели этой войны, но мы и не откажемся от неё, уступая противнику наши интересы. Мы все понимаем, что главным действующим лицом в этой драме является вовсе не Япония. Много десятилетий, и даже веков, определённые силы стремились уничтожить и разделить Россию. Я не стану сейчас называть конкретные страны и столицы, дипломатия, всё же, требует тишины, но все знающие люди понимают о ком и чём я говорю.

— Ваше Всевеличие, сегодня ТАРР сделало официальное заявление, которое, по факту, скорее напоминает ультиматум Австралии.

Утвердительно киваю.

— Не напоминает ультиматум, а, фактически, им и является. Британская империя сделала всё для разжигания этой войны. Япония получала и получила новые корабли, вооружение, снаряжение, технологии и многое другое. Являются ли активные действия Австралии самостоятельным решением? Вряд ли. Да, согласно Имперского Акта, доминионы Великобритании имеют право на самостоятельную внешнюю политику. Но, до такой ли степени, чтобы напасть на Россию? А случай в Сиаме именно об этом и говорит. Поэтому наш ультиматум Австралии вполне закономерен. Пока Австралии, но определённым кругам в Лондоне есть повод задуматься. Кое-кто в погоне за голосами на предстоящих выборах слегка заигрался. Да, мы не хотим войны. Великая война слишком много унесла жизней. Но, судя по всему, это очевидно не всем.

* * *

КОРОЛЕВСТВО СИАМ. ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА «САТТАХИП». 23 ноября 1921 года.

Близится утро. Утро обычно начинается с кофе или чая. В приличных домах. А как начинается утро 23 ноября на базе Саттахип? С крепких словес в адрес друг друга. Это только барышни в великосветских салонах полагают, что офицеры-дворяне общаются на фронте высоким штилем и исключительно на французском. Возможно, на французском изъяснялись в Отечественную 1812 года, но вряд ли там был язык высоких приёмов и исключительно приличных балов.

Двадцатый век — грубый век. Тяжелые торпеды под днищем самолёта вовсе не располагают к созерцанию и рассуждениям о прекрасном.

Итак, рассвет.

Дана команда на взлёт.

Рёв моторов. Пробежка по палубе авианосца, импульс которой усилен пневмокатапультой. Слева приближаются самолёты, взлетевшие с аэродромов базы. Справа те, кто точно так взлетел с палуб авианосцев, башен и площадок боевых кораблей, оторвался от тихих сегодня волн моря.

Почти сотня воздушных кораблей против кораблей на рейде в море. Злые акустические торпеды под днищем каждого самолёта.

Ну, что, не спится? Тогда доброе утро.

Вам.

Глава 9. Игра в и-го

На фото: остров Садо