Империя. Тихоокеанская война (СИ)

— Государь, мы не могли ей отказать. Она офицер и с началом войны, согласно порядка частичной мобилизации офицеров запаса маркиза Берголо вернулась в действующую армию, прибыв в свой дальнебомбардировочный полк, как это и было указано в её офицерской книжке. В этой же книжке, помимо чина «капитан», указана её военно-учетная специальность: «летчик-пилот бомбардировщика». Капитан маркиза Берголо опытный офицер, многократно участвовавшая в боевых вылетах и в Великой войне, и в Турецкой компании 1918 года, она три с половиной месяца воюет в этой войне. Какие у меня были основания не допускать её к полётам?

Моя щека дернулась.

— Граф, скажите на милость, а вы что не знали, что она — мать моего старшего сына? Или для вас это пустой звук?! Как я буду смотреть ему в глаза? И младшему её, когда он вырастет?!

Главком ИВВС сказал лишь три слова:

— Это война, Государь.

В душащей меня ярости я прошёлся по кабинету. Господи Боже, как же это всё похоже на Ольгу. Безумие! Оставить младенца с нянечками и гувернантками, а самой отправиться в боевой вылет! Безумство!

— Как вы её допустили к боевым вылетам.

Сказано было глухо и безо всякой нотки вопросительности. Горшков вытянулся (хотя казалось куда уж больше) и четко ответил:

— Я имел с ней беседу. Пытался воззвать к её благоразумию, к тому, что у неё младенец на руках, что она вообще пока не должна быть в армии, но она сказала, сказала гордо и спокойно, что если я не допущу её к боевым вылетам, то нанесу оскорбление её офицерской чести и чести дворянки Империи. И что она будет требовать в полковом офицерском суде права на сатисфакцию.

Морщусь.

— Георгий Георгиевич, ну что за патетическая ерунда! По дуэльному кодексу она не может вас вызвать на дуэль. Вы — генерал, а она — капитан.

Кивок.

— Это так, Государь. Но вы сами Высочайше одобрили поправки к дуэльному кодексу. Любой дворянин может потребовать сатисфакции у равного себе по титулу или у лица, с менее знатным титулом. Она — маркиза, а я лишь граф. Ольга Кирилловна была в своём праве. И женщины теперь имеют равное право на сатисфакцию. Тем более что она боевой офицер, имеющий множество военных наград. Полковое офицерское собрание требование бы отклонило, однако дворянское собрание дало бы добро.

Я едва не выматерился. Вот что за дичь?! О чём мы? Ольга неизвестно где, нет сведений о том, что с ней, жива ли вообще, а мы тут изгаляемся над тонкостями дуэльного кодекса, будь он трижды неладен!

— Ладно. Бог с ним, с кодексом. Не до него сейчас. Но вы должны были меня проинформировать о ситуации. Но, нет, оставим это пока. Что делается для поиска и спасения экипажа «Полсотни первого»?

— Как только в Сахалинской области забрезжил рассвет, на поиски вылетела дюжина разведывательных самолётов. Все они оснащены радиостанциями. На одном из АР-4 в качестве наблюдателя вылетел сам маркиз Берголо. Поиски продолжаются, но пока благоприятных данных нет.

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. САХАЛИНСКАЯ ОБЛАСТЬ. ПОБЕРЕЖЬЕ. 2 ноября 1921 года.

Второй час поисков не принёс результата. Если, конечно, не считать результатом его полное отсутствие. Берег и прибрежные районы не носили следов севшего или разбившегося бомбардировщика. А машина большая, и должна быть видна издалека. Но — нет.

— Маркиз, я предлагаю вернуться на дозаправку, а затем прочесать море и острова. Чем чёрт не шутит.

Берголо скрипнул зубами. Но было ясно, что с их уже израсходованным запасом горючего и масла в баках полёт к проливу Лаперуза будет полётом в одну сторону без малейших шансов.

— Хорошо, барон. Возвращаемся…

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 2 ноября 1921 года.

Открыв ключом дверь нашей квартиры, стараясь лишний раз не шуметь, разуваюсь и всовываю ступни в шлёпки. Нет, я не испытывал к шлёпкам никакого фетиша, чаще всего по квартире я ходил в мягких домашних туфлях, но и тапки верно ждали в шкафчике меня и моего настроения.

Что ж, судя по свету, выбивавшемуся из-под двери кабинета, жена уже не спала. Вот, спрашивается, зачем нам официальные кабинеты, если у нас есть кабинеты в квартире? Или нужно поставить обратный вопрос? Впрочем, неважно, голос из-за двери не оставил мне времени для размышлений и возможностей для манёвра.

— Миша, я слышу, что ты пришёл. Заходи ко мне.

Открываю дверь и, подойдя к ней, целую.

— Привет, родная.

— Привет, любимый. Голоден? Сделать тебе чай и бутерброды по-быстрому?

Тяжело опускаюсь в кресло.

— Нет, спасибо, может чуть позже. Нужно дух перевести.

Маша с тревогой смотрит на меня.

— Ну, что там?

Пожимаю плечами.