Империя. Тихоокеанская война (СИ)

Не могу сказать, что прям всё плохо, но и не совсем хорошо в целом. Самое большое достижение — нам удалось избежать массового голода. Тут Бог миловал. Но последствия этого будут нам аукиваться ещё года три-четыре. Полностью расстроенное хозяйство, разрушенный рынок продовольствия, практически полное отсутствие экспорта зерна, и, как следствие, минимум валютных поступлений. Я понимаю, что это всё стоит миллионов, спасённых от страшной голодной смерти, каннибализма и поедания собственных детей, но в экономике чудес не бывает. А тут ещё и дикие расходы на войну. А я ведь так мечтал сдвинуть её хотя бы на пару лет, дабы разнести по времени эти две жуткие нагрузки на бюджет. Но, да, «хочешь рассмешить Бога...»

А тут ещё кайзер этот. Оба кайзера, прости Господи за хреновое слово.

Слава Богу, церковная служба окончена. Идём на выход.

Площадь Торжества Православия.

— Ты как?

Величественно:

— Паршиво. По мне сильно видно?

Блистательная улыбка в толпу:

— Не сильно. Но, я вижу.

Киваю.

— Хочу водки.

— Обойдешься. Веди себя прилично.

— Как писал… ну, или напишет, Булгаков: «Что-то недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжело больны, или втайне ненавидят окружающих».

Улыбка.

— А ты любишь окружающих?

Качаю головой.

— Тебя — да. Детей — да. Империю и народ наш, насколько вообще это возможно любить абстрактные величины, — да. Но остальных… Вспомнился старый анекдот: «Гиви, ты любишь памидор? Ответ: Кюшать — да, а так — нэт».

Маша рассмеялась, наплевав на этикет и протокол. Чай уже не в храме. Не помню, рассказывал я ей этот анекдот или нет, но, как мне показалось, смеялась она искренне. Может оно и к лучшему. Дадим почву для работы аналитических отделов вероятных противников. Да и вероятных союзников тоже.

Блин, я даже в семье анализирую сказанное «высокими сторонами». Мне явно пора на отдых.

Или к доктору.

Как же я задолбался…

Вздыхаю сокрушенно:

— Ты даже не представляешь, как я рад тому, что этот проклятый 1921 год наконец-то закончился. Столько проблем…

* * *

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

САСШ. НЬЮ-ЙОРК. ОСОБНЯК САЙЛИНГА БАРУХА. 1 января 1922 г.

Война на Тихом океане подходила к концу. Пушки уже не гремели. Дипломаты заправляли чернила в «Паркеры»… Новые границы уже фактически были проведены, старые союзы пересмотрены, а деньги сменили своих хозяев, часто не покидая хранилищ. Можно и дебет с кредитом подбивать. Но у «тех, кто знает» всегда есть ощущение, что где-то закралась ошибка в расчётах….

— Берни, как ты с Рокфеллером младшим поговорил?

— Прекрасно, Сайли. Он весьма доволен.

Усмешка.

— Ещё бы. С такими-то прибылями. Да и крепко их «Стандарт ойлы» потеснили на Дальнем Востоке «Роял Дач Шелл».

Глоток виски. Согласное:

— Не только на Дальнем Востоке, Сайли. От англо-голландцев им перейдет и треть английской доли в Большой Ближневосточной нефтяной сделке.

— А, кстати, он просил тебя, Берни, быть поручителем при приеме в Мраморный клуб?

— Просил, Сайли. Но я ещё думаю. Мне больше по душе «Морганы» наш и русский — Второв.

Настороженное:

— Отчего же ты сомневаешься, брат?

Ироничная улыбка в ответ:

— Не понимает Джон-джуниор наших клубных ритуалов. Когда я ему сказал, что пара свитков раскопанных Гертрудой Белл под Багдадом для Паллавичини дороже Бахрейна с Кувейтом, он счёл что это шутка.

Понимающее:

— Да, Берни. Джон Рокфеллер — нувориш. А вот Михаилу не надо было объяснять эти тонкости…

Новый клуб сигарного дыма.

— Это меня теперь тоже беспокоит.

— Чем же?

— А тем что мы могли ошибиться, называя нашего «тирянина» — «суффетом».