Империя тюрков. Великая цивилизация

Богатства султана были неслыханны и сказочны, его торговая деятельность – всеобъемлющей. Стамбул (около 700 тыс. жителей) был самым большим городом империи, в три раза больше Парижа. По темпам демографического роста Османскую империю можно было сравнить с Европой того времени: в течение XVI в. ее население выросло с 12 до 35 миллионов человек. Законодатели завершили государственную организацию. Ширилась известность самых видных османских поэтов: Баки и Фузули, которого Гибб считал «одним из самых настоящих поэтов, каких рождал Восток». Процветали искусства. Архитекторы, вдохновленные примером великого Синана (1489–1578 гг. или 1588 г.), воздвигали в столице и в провинциях величественные монументы и не боялись соперничать со Св. Софией – они сравнялись с ней благодаря мечети Сулеймание в Стамбуле и превзошли ее по красоте мечетью Селимийя в Эдирне.

Мы уже называли достаточно много географических пунктов, неоднократно упоминали те, в которых ранее побывали вместе с другими великими тюрками, – Дамаск, Каир, Багдад, а некоторые маршруты для нас новые – Белград, Буда, страны Магриба (Алжир, Тунис, Марокко). Кстати, как мы уже отмечали, большой интерес к Магрибу проявлял еще Амир Темур, в частности в беседах с Ибн Халдуном.

Посвятим несколько строк Магрибу – большому региону в Африке, история которого времен Османов пересекалась с историей Западной Европы.

Магриб был яблоком раздора турков и испанцев. Для христиан оккупация побережья Северной Африки была делом, давно решенным. Святой Людовик сделал древний Карфаген своей мишенью. У османов же только созревала мысль создания в этих странах, которые они называли «варварскими», своих баз, причем эту мысль им внушили корсары, которые не были ни тюрками, ни мусульманами по рождению. И тем не менее они блестяще реализовали ее. В 1516 г. турецкие корсары высадились в Алжире, в 1534 г. – в Тунисе, в 1551 г. – в Триполи и расположили там удобные плацдармы для походов по Средиземному морю. Христианское побережье было разграблено, галеры сожжены. В течение столетий там царила нестабильность, которая делала морские путешествия по Средиземному морю более опасными, чем переход через Атлантику. Кстати, забегая вперед, вспомним Сервантеса, который жил в Магрибе с 1575 по 1580 г. и видел там гаремы и наложниц из Прованса, Калабрии и Кастилии. Самых красивых девушек посылали в подарок султану в Стамбул. Кузина Жозефины Богарне, которую похитили на Мартинике, сумела пробиться в султанский сераль и позже получила титул валиде, а впоследствии стала всемогущей королевой-матерью султана Мехмеда II Реформатора.

Когда речь идет о периоде упадка, часто считают, что турецкое владычество ограничивалось побережьем. В действительности оккупация Северной Африки происходила постоянно вплоть до границ Марокко, который, правда, остался нетронутым. В Алжире в 1522 г. под контроль турков перешли Сахарские оазисы, а в Туггурте появился турецкий гарнизон. В Тунисе в 1556–1559 гг. турецкая оккупация практически завершилась созданием плацдармов в Кайриане и Гафзе. После корсаров была установлена власть османской администрации с ее суровыми законами. Были учреждены постоянные советы высших чиновников – диваны, – подчинявшиеся паше, представителю Блистательной Порты. В XVI в. в Алжире было более 50 тыс. жителей, почти столько же, сколько в Дамаске (70 тыс.). Повсюду правящий класс состоял из семейств тюркского происхождения, которые часто враждовали со старой арабо-берберской аристократией; в эти космополитические порты приезжали попытать счастья авантюристы разных мастей, в основном ренегаты-христиане, люди, по сути, без чести и совести. И им удавалось многого добиться. Они напоминали разбойников, кем в сущности и были. Сервантес пылал гневом к исламу и тюркам, но он писал о них со знанием дела и так подавал красочный портрет венецианца Хасана-паши, властителя Алжира, своего господина: «Каждый день он кого-нибудь вешал; одного сажал на кол, другому отрезал уши по малейшему поводу и без повода, и сами турки говорили, что он делал это просто из удовольствия и потому, что родился палачом». Такие свидетельства показывают, как воспринимали в Западной Европе образ турка.