Империя травы. Том 1

Ее мысли разлетелись на мелкие осколки, когда тени приняли Зои.

Когда Зои пришла в себя, она обнаружила, что лежит на жесткой земле в темноте. Некоторое время она лишь дышала, потому что дышать – значило быть живой, а она искренне удивилась, когда поняла, что жизнь ее еще не покинула. Затем снова началось пение, и на этот раз оно доносилось со всех сторон и даже сверху; и по мере того, как набирала силу странная, почти лишенная мелодии песнь, начал разгораться свет, сначала лишь немногим ярче искр, что трепещут за закрытыми веками, но постепенно Зои сумела различить холодное синее сияние, ограниченное углами и прямыми линиями.

Это был ящик. Нет, и ее охватил ужас, большой каменный гроб, стоявший перед ней, а свет внутри него становился все ярче. Теперь Зои уже видела то, что находилось вокруг – широкие и высокие пространства, по большой части погруженные в глубокую тень. Через мгновение свет стал настолько ярким, что она сумела разглядеть ту, что лежала в гробу.

Сначала она уловила блеск серебряной маски королевы, затем контуры рук Утук’ку в белых перчатках, которые поднялись вверх и сомкнулись на боковых стенках гроба, точно когти снежной совы. Зои хотела только одного – вскочить на ноги и бежать, бежать и бежать, но ноги ей больше не повиновались. Она попыталась воззвать к Богу, ко всем богам, к любому, кто мог ее услышать, но великое молчание снизошло на нее, тяжелое, как сама гора, и она не могла его нарушить, как бы сильно ни старалась.

Королева норнов села в своем продолговатом гробу, медленно повернулась, и две лишенных света дыры в серебряной маске остановились на Зои.

Ты та, что жила в доме Вийеки сей-Эндуйа. – Это не было вопросом, и ни одно слово не прозвучало вслух. Нет, слова формировались внутри головы Зои, как лед, распространяющийся по поверхности лужи. – Ты та, что родила полукровку Жертву Нежеру.

Зои не могла говорить, не могла даже представить, что может говорить, ей оставалось лишь молиться, что ее конец будет быстрым. Королева Севера потянулась к ее мыслям и принялась перебирать воспоминания, вытаскивая их и выворачивая, как сеть, полную извивающихся рыб, и Зои ничего не оставалось, как терпеть это странное вторжение. Поиск королевы был быстрым и жестким, и, если бы Зои не онемела по воле королевы, она бы кричала без остановки из-за грубой и жестокой силы, во власти которой находилась.

Потом чужое присутствие исчезло из ее разума. Некоторое время королева сидела неподвижно, но ее глаза продолжали смотреть на Зои, а та сидела околдованная, как маленький мохнатый зверек перед извивающейся змеей. Из темных теней на краю пещеры вновь появились светящиеся маски и приблизились к огромному каменному гробу. Тихие и грациозные, подобные парящему гусиному пуху, они помогли королеве выбраться наружу и закутали ее хрупкое тело в плащ, который выглядел и звучал, точно шуршащие крылья тысяч бледных бабочек. Потом возникли новые фигуры в масках, они окружили Зои, подняли и унесли.

Ее вынесли из огромной пещеры, и она вновь стала перемещаться по темным шепчущим туннелям, и ее ноги едва касались земли, такие же беспомощные, как оторванный от ветки лист, подхваченный суровым ледяным ветром.

После победы над разведчиками Жертвами Нежеру побежала на юго-восток, чтобы поскорее покинуть территории, которые контролировали форты хикеда’я. Она знала, что ей грозит смертный приговор за убийство одного из солдат Ринда, даже если забыть об обвинении в предательстве, исходящем от Саомеджи.

«Неужели таким был план Ярнульфа? И он хотел меня уничтожить? – Она выругала себя за то, что позволила своим мыслям отвлечься на вопросы, не имевшие ответов. – Ведь если меня поймают, мне грозит позорная смерть, гораздо более жестокая, чем все, что он может проделать с моими товарищами».

Быть может, ей оставался только один достойный выход: позволить себя поймать и казнить, молча умереть и разрушить план смертного.

«В противном случае, я позволю страху перед пытками – или просто перед физической болью – помешать мне выполнить свой долг перед Всеобщей Матерью».

Но каким стал ее долг после того, как она изгнана и опозорена? Нежеру больше ничего не знала, и это было для нее страшнее всего.

Нежеру лежала на животе на заросшем травой холме и смотрела в сторону южного горизонта. В надежде понять, где она находится, Нежеру взобралась на гранитный отрог, выступавший над холмистой долиной. Во время обучения Жертв им почти ничего не рассказывали о землях, которые начинались за территориями, принадлежавшими хикеда’я. Однако она знала, что когда-то – до того, как появились ненавистные смертные и их железное оружие – все принадлежало объединенным кланам Детей Ведьминого дерева, зида’я и хикеда’я.