Империя травы. Том 1

Тиамак запер дверь в покои, которые делил с женой, и сел за письменный стол. Телия находилась внизу, в саду, и, скорее всего, будет еще некоторое время с удовольствием заниматься своими растениями, но он не хотел, чтобы его застали врасплох она или слуги замка.

Он осторожно вытащил коробку из потайного ящика и поставил ее на стол, но не стал открывать сразу, а внимательно осмотрел со всех сторон. Ящичек из грушевого дерева был не длиннее стопы мужчины и почти такой же ширины, и его украшали сценки из старых историй – музыканты, танцоры и любовники на фоне природы. В такой шкатулке богатая женщина хранит украшения, однако принц Джон Джошуа прятал ее за секретной стенной панелью в своей библиотеке, из чего следовало, что в ней едва ли лежали ожерелья и броши. Зачем принцу прятать драгоценности в собственных покоях родового замка?

Шкатулка выглядела так, словно к ней не прикасались в течение семи лет, прошедших со смерти Джона Джошуа. Тиамак глубоко вздохнул, взял молоток и долото, нанес несколько сильных ударов, и ему удалось сломать замок. Затем он надел кожаные перчатки, которые использовал, чтобы брать раскаленный тигель, когда готовил лекарства, и только после этого открыл крышку. Он затаил дыхание, представив вдруг, что из шкатулки вырывается облако зла, как в легенде его народа про кувшин Дики, но ничего такого не произошло, если не считать просыпавшейся пыли.

Слуга нашел шкатулку через несколько дней после смерти Иделы, когда приводили в порядок покои, принадлежавшие ей и Джону Джошуа, и Тиамак был благодарен за то, что ее принесли ему, а не королю. Обнаруженная среди вещей принца аптекарем братом Этаном ужасная запрещенная книга Фортиса беспокоила Тиамака с самой весны. Он уже чувствовал себя предателем из-за того, что не рассказал Саймону и Мириамель о том, что у их сына имелась копия «Трактата об эфирных шепотах», но инстинкты подсказывали, что ему следует вскрыть шкатулку без свидетелей, чтобы об этом никто не узнал.

Более двух десятков лет назад обитатели замка запечатали башню Прайрата и сожгли все найденные там вещи, и среди них несколько печально знаменитых дорогих красных одеяний. В замке не нашлось бы ни одного человека, свободного от суеверного страха перед любыми вещами, принадлежавшими Прайрату – к их числу принадлежал и сам Тиамак, – но Тиамак не понимал, как принц Джон Джошуа нашел и почему сохранил эту книгу, и мог лишь молиться о том, что принц не обнаружил других вещей Красного священника.

Он изучал содержимое шкатулки, осторожно прикасаясь пальцем в перчатке к тому, что там лежало, и поначалу испытал облегчение. Хотя в коробке было полно разных предметов, среди них не оказалось книг, и ни один из них, в явном виде, не мог принадлежать Прайрату – только разные мелочи, более всего походившие на детские сокровища – кусочки драгоценностей, разноцветные камушки и другие не до конца понятные предметы, но в целом совершенно безобидные. А потом, на самом дне, он обнаружил деревянное резное кольцо. Тиамак достал его и некоторое время в недоумении разглядывал, но через пару мгновений его узнал, или так ему показалось, и по спине у него пробежал холодок, а еще через мгновение он понял, что ему стало трудно дышать.

День еще только начался, а Саймон уже устал от управления государством, в особенности от решения ничтожных вопросов. У мэра и члена городского управления Эрчестера накопилось много чего сказать, и они стремились сделать это одновременно. В голове у короля звенело.

– Вы можете сформулировать свои возражения несколькими словами, – наконец сказал он, – и выбрать, кто из вас будет говорить?

Томас Ойстеркэчер откашлялся. Он был похожим на шар мужчиной, сколотившим огромное состояние на торговле пивом. Ойстеркэчер стал мэром Эрчестера после выборов и «лорд-мэром» только благодаря тому, что вел себя соответственно, а также купил освободившийся титул Большого Элмера, барона Графтона, который умер, подавившись куриной костью, – наследников барон не оставил.

– Ваше величество, вы должны знать, что отцы города считают новый налог возмутительным, – заявил Ойстеркэчер.

– Какой новый налог? – возразил Саймон. – Пасеваллес заверил меня, что закон введен еще во времена короля Джона, но он не действовал. Теперь же начнет работать. Вы хотите получить защиту Верховного престола для Эрчестера и его порта? В таком случае кто-то должен заплатить за эту привилегию.

– Вы крадете у нас, чтобы отдать наши доходы крестьянам! – воскликнул один из членов городского совета, но Томас Ойстеркэчер бросил на него жесткий взгляд, а потом повернулся к королю.

– Простите моего коллегу, но с новым законом трудно согласиться, ваше величество, когда вы снижаете налоги для крестьян, а потом ожидаете, что наши купцы компенсируют недостаток денег, чтобы содержать армию, вопреки всем прежним традициям. Неужели вы не видите, что с нашей позиции это напоминает действия тирана Элиаса?

Тиран. Уже одно это слово заставило Саймона взреветь, словно медведь, но сравнение с Элиасом!.. Жалкие жадные людишки!