Империя травы. Том 2

«Добрая Мать Элизия, упаси меня от безумия! – молилась она. – Я подозреваю всех и во всем». Когда Мириамель согласилась приехать в Наббан, она опасалась, что снова окажется втянутой в горькую и многолетнюю борьбу за власть, которая поставит ее в отвратительное положение; и этот страх оказался ужасающе реальным.

«Договор Октандера можно считать провалившимся, – подумала Мириамель. – Я в последний раз попытаюсь убедить Далло Ингадариса и Салюсера его подписать, но теперь Далло понимает, что преимущество на его стороне, как и симпатии народа».

Неужели этого достаточно, чтобы Далло решился на убийство Друсиса? Мириамель никак не могла разобраться в том, что вокруг нее происходило. Друсис был гораздо полезнее в качестве живого игрока – как скрытая альтернатива брату. А теперь Далло стал лидером оппозиции, и, хотя маленького толстяка переполняло тщеславие, у него хватало ума понимать, что ему не слишком доверяют даже союзники.

Когда Ауксис начал финальное благословение и все встали, герцог Салюсер сотворил Знак Дерева и вместе с охранниками направился в заднюю часть собора, чтобы покинуть его перед процессией, которая понесет тело Друсиса обратно во дворец, где его похоронят в семейном склепе. Мири одобрила осторожность герцога. Улицы заполняли разгневанные горожане, и их ярость станет еще сильнее, когда вынесут тело графа Друсиса.

Мириамель подняла взгляд и увидела, как тонкий солнечный луч на мгновение озарил стеклянное окно с изображением святого Граниса над высоким алтарем. Он молился около Дерева Казни, горестно подняв руки перед извивающейся, перевернутой фигурой Усириса. И еще одну фигуру высветило солнце – святого Истрина, рядом с которым лежала его лопата. День Истрина только что прошел – день рождения Саймона, – и Мири вдруг испытала боль любви и огорчения. Она скучала по мужу и ругала себя за то, что вот уже несколько дней не писала ему, несмотря на произошедшие события, – а ему было необходимо о них знать. Она решила, что обязательно напишет вечером, чтобы уже утром отправить письмо с почтовым кораблем.

Эскритор Ауксис закончил церемонию. Носильщики гроба выступили вперед, чтобы отнести его на повозку, которая перевезет его в склеп Бенидривин. Мири встала, заверила графа Фройе и капитана Юргена, что она в порядке, и стала ждать, когда все выйдут из собора. Мириамель собиралась нарушить традицию и идти в конце процессии, а не в начале, как требовал протокол, но она решила, что это подходящий момент, чтобы Верховный Престол отстранился от кипевших в Наббане убийственных страстей.

Сияющие лучи солнца исчезли за тучами, пришедшими со стороны моря, и скорбящих поливал дождь, когда они поднимались вверх по склону холма Маистревин от собора Святого Граниса к мавзолею семьи Бенидривин. Однако процессия остановилась перед тем, как продолжить путь к дворцу герцога.

– Что такое? – спросил сэр Юрген. – Почему мы остановились?

– Нас кто-то атаковал? – сказал Фройе, нервно трогая Дерево, висевшее у него на груди.

– Это выглядит слишком организованным, чтобы быть атакой, – ответила Мири.

– Давайте обойдем их, – предложил Юрген. – Мы пробьем себе путь во дворец.

– Не позволяйте своим людям обнажать оружие до тех пор, пока не будет прямой угрозы, – предупредила Мириамель. – Это приказ. Я не стану причиной беспорядков. Не сегодня.

Когда они пробирались вдоль края толпы, заметно увеличившейся из-за людей, которые не были в церкви, Мириамель увидела, что повозка с гробом Друсиса остановилась перед воротами Санцеллана Маистревиса. Даже дождь не помешал ей заметить лица в окнах дворца, и она не сомневалась, что среди них есть и герцог, ведь он ушел из собора первым, а его солдаты уже стояли на стенах замка в полном вооружении. Королева испытала некоторое облегчение – теперь она могла быть уверена, что герцог и его семья в безопасности. Но почему погребальная процессия остановилась? Что делает Далло?

Она получила ответ довольно быстро. Массивный мужчина в сопровождении солдат, с символом Буревестника Ингадаринов, взобрался на открытую повозку и встал рядом с гробом. Кода луч солнца нашел просвет в тяжелых тучах, граф Далло откинул капюшон и посмотрел на скорбящих, которых после остановки процессии становилось все больше.

– Сегодня день скорби для всех нас! – закричал Далло так громко, что даже те, кто находился далеко от повозки, его услышали. – Друсис, граф Тревинта и Эдне, павший от рук подлых убийц в часовне своего собственного дома, лежит в гробу. Двенадцать ран ему нанесли – двенадцать раз ударили жестокими ножами – и оставили умирать на полу. И убийцы все еще находятся среди нас!

Ропот толпы превратился в гневный рев.

– Клянусь любовью Искупителя, что он делает? – спросил граф Фройе. – Неужели он собирается заставить их атаковать дворец?

– Нет, – ответила Мири. – Он действует намного тоньше. Юрген, не обнажай меч. Мы гости в Наббане.

– Я никому не позволю причинить вам вред, ваше величество, – ответил сэр Юрген.

– Никто и не собирается причинять мне вред – во всяком случае пока, – заметила Мириамель.