Империя троянов

После недолгих размышлений она пришла к выводу, что, купаясь в озере, угодила в параллельный мир. Такие истории описаны в фантастических романах. Существует множество версий, связанных с путешествием в прошлое время. Классическая версия сводится к той аксиоме, что любая мелочь, оброненная сто лет назад, может коренным образом поменять ход истории. Те же романисты утверждают, что заплутавший на скрижалях времени путник неизбежно возвратится домой. Если она уже существует в благополучном Санкт-Петербурге двадцать первого века, то возвращение назад неотвратимо, как дожди в ее родном городе. Следовательно, ей ничего не угрожает. Здравые мысли внушали надежду и придавали толику мужества насмерть перепуганной девице. Пока следовало осваиваться. Проявить себя, занять подобающее место в видовой иерархии. Все особи расположены в обществах по линейной схеме. От альфы до омеги. Если она скатится вниз, ее будут дролить все подряд, а потом продадут загадочным гуням. Грустная перспектива. Авторитет новичка лучше всего приобретать с первых минут пребывания в коллективе. Она большую часть жизни посвятила изучению боевых искусств. Вот случай и подвернулся реализовать знания на практике, а не на комфортном татами в спортивном зале! Дважды ей это уже удалось, хорошее начало!

– Меня зовут Даша! – Она доброжелательно смотрела на рыжего богатыря.

– Тихон! – Человек широко улыбнулся, явив прореху между зубов. – Он – Грек, семейник мой. Глупый, трусливый баклан, дюже до шалав охочий, но добрый…

– Шняга гунявая! – беззлобно ругнулся Грек.

– Ты меня спас, Тихон?

– Гномы выжлеца седью опалили, мы подсобили. Вона выжлец тебе руку ободрал…

– Выжлец – это собака, бультерьер?

– Лютый бредень! – с оттенком уважения проговорил Тихон. – Личный выжлец самого Яноша Лютеранина!

Туманные объяснения ясности не добавляли. Девушке мучительно захотелось домой. Страх разъедал душу как ржа, и сейчас он разыгрался с прежней силой.

– Гномы – это маленькие существа, живут в подземельях, охраняют сокровища… – неуверенно сказала она.

– Гномы за ресноту! – ответил Тихон. – Они света дневного не шибко любят, в подземельях живут, по ночам выходят. Ратибор – перший гном. Страха не ведают, милость их доблести!

– А почему они заступились за меня?

– Гномы за ресноту! – повторил человек. – Троянов шибко не жалуют, псов и гуней тоже. Бакланы и смерды уважают Ратибора. Худо дело, когда выжлец добрую кошарку губит.

– Я никогда не видела таких злых собак! – растерянно проговорила Даша.

– Язва лютая тот выжлец!

– Там мальчик был с крысой на веревке…

– Фалалей! Лихой парубок! Вечно с троянами шуткует. Ловок стервец! Добрый пасюк[12], милость его дому, умелый волчонок!

– Почему пасюк?

Саднило в горле, хотелось пить, но так уж устроен человек, что первым делом ему надо выпытать информацию, а потом насыщать потребности. Психологи ставят любознательность вровень с инстинктом самосохранения.

– Пасюк кошаров встречает. Они блудят, нужон кормчий.

Проводник в параллельном мире. Вам такое и не снилось, господа фантасты! Почему-то объяснение успокоило ее. Обрушившаяся за пологом тумана реальность выглядела настолько неправдоподобной, что страх ослаб. Будто фильм ужасов смотришь.

– И много таких кошаров у вас? – пытала она разговорчивого «половца».

– Не дюже много. Их трояны подстерегают или псы. Опять же гунн доносят. Редко кто сподобится инде[13] сховаться.

– А что делают трояны с пришельцами?

– Всяко бывает… – неохотно ответил Тихон.

Умная девушка поняла, что следует взять паузу. Она проглотила сухой ком.

– Попить у вас не найдется?

– Бражку Грек вылакал. Вон вода, ежели хочешь. – Тихон протянул кружку с облупившейся по краям эмалью.

Девушка благодарно кивнула, жадно выпила липкую, отдающую ржой и затхлостью воду. Накануне путешествия она болела ангиной, принимала комплексные антибиотики нового поколения и иммуномодуляторы. Даже если тухлое мясо съест, кишки стерпят, не вывернет наизнанку.

– Брюхо ломит? – деловито осведомился Тихон.

Даша догадалась, что речь идет о голоде.

– Спасибо. Только попить…

– Чудная молва у тебя, Даша! Там коровья сыть малость осталась, хошь – похлебай! – Он кивнул в сторону просторного чана. На дне бултыхалась подозрительного вида жижа. Пахло требухой и внутренностями.

– Тебя Греком зовут? – Она повернулась к поверженному бродяге.

– Греком кличут…

– Не сердись, что я тебя ударила. Похмелье, брат, понимать должен!

Инструкции Стрельникова всплывали в памяти без малейшего усилия. Заимствовать ценности аборигенов, уважать их. Схема работала безукоризненно. Смуглый Грек немедленно расплылся в улыбке, обнажив щербатые, съеденные цингой корешки зубов.

– Че тупишь, чумичка! Кабы ты сразу сказала, что бодун колотит! Нешто Грек человек, а не язва?!

Он зарылся в лежалое тряпье и извлек наружу замусоленную фляжку с плещущимися остатками бурой жидкости.

– Мигом налью, и айда дролиться!