Империя ученых (Гибель древней империи. 2-е испр. изд.)

Каждый сян состоял из нескольких общин (ли), насчитывал до сотни дворов. Начальник ли в ханьских статутах именуется ликуем, но обычно в ханьских источниках фигурирует термин «старейшины ли» (ли фулао). Между сяном и ли существовало, по видимому, определенное функциональное разграничение. В некоторых цзюйяньских документах, а также образцах купчих на землю, относящихся ко II в., местонахождение земельных участков определяется по принадлежности к тину [Хи бино, с. 32, 37]. Население же скорее всего регистрировалось по ли [Хибино, с. 30]. Наконец, внутри общин ли существовали объединения пяти и десяти дворов, связанных круговой порукой. Главы их были обязаны «доносить о хороших и дурных делах» соседей [Хоу Хань шу, цз. 118, с. 9а].

Грандиозная бюрократическая машина империи не просто значилась на бумаге. Она работала на полную мощь, повинуясь законам канцелярской логики и производя лавину всевозможной документации. Не гражданское право, не богоустановленный Закон, но единственно акты власти составляли законодательство в императорском Китае. Навстречу циркулярам и распоряжениям вышестоящих инстанций двигался поток восходящей служебной корреспонденции. Судя по цзюйяньским находкам, низшие служащие ежедневно посылали начальству рапорты, записанные на специальных бланках. В областные управы доклады поступали ежемесячно, а от них в столицу – каждый сезон. Раз в год правители областей прибывали ко двору с полным отчетом о состоянии дел на вверенной им территории. Эти отчеты должны были содержать сведения о численности дворов и душ, площади обрабатываемой земли, приходе и расходе денег и зерна, наличии разбойников, состоянии казенного имущества и т. д. Всякое дело требовало своей бумаги; даже заболевший служащий должен был письменно просить об отпуске, а местный лекарь – его освидетельствовать (немало подобных документов обнаружено в Цзюйяне).

Бесперебойное циркулирование документации обеспечивала сеть государственных дорог и почтовых станций, располагавших штатом посыльных. На одной из цзюйяньских табличек читаем: «Доставлено гонцом Жуном из Линьму к Цзэ, письмо назначено доставить к 9 часам. Чем объясняется опоздание на один час?»³ [Loewe, 1968, c. 126]. Как явствует из цзюйяньских документов, обычная почта шла из центра до северо-западных окраин империи около 50 дней. В Цзюйяне найдены депеши о розыске преступников с детальным описанием их примет. Есть даже упоминание о мошенничестве, совершенном на столичном рынке.

Хорошо налаженная система административной субординации сочеталась в древнекитайской империи с отточенной техникой контроля и самоконтроля бюрократии. Продвижение по службе определяли двумя критериями: «заслугами» и «накоплением трудов», т. е. стажем. В окраинных районах два дня службы считались за три [Loewe, 1968, c. 119].

Регулярно проводилась аттестация чиновников по обширному кругу показателей; ежегодно объявлялся лучший правитель области. О требованиях, предъявлявшихся к служилым людям в ханьскую эпоху, повествуют цзюйяньские таблички. Среди них встречаются краткие характеристики чиновника, в которых указаны его фамилия, имя, возраст, срок службы, удаленность места службы от его родины, степень заслуг (высокая, средняя, низкая) и приведена стандартная формула: «Обучен грамоте, умеет считать, хорошо управляет подчиненными и народом, сведущ в законах» [Оба, 1953, с. 21-22].

Механизм бюрократического правления находил свой raison d'etre в эксплуатации населения и его мобилизации в интересах государства. Местные служащие держали у себя и ежегодно обновляли реестры пахотной земли и дворов на своей территории. Экземпляры ханьских реестров не сохранились, но они, по-видимому, содержали сведения о размерах полей, качестве и состоянии пахотной земли, а во втором случае – имена, возраст, звание хозяина каждого двора вместе с перечнем членов его семьи. На основе земельного кадастра с владельцев участков взимался земельный налог. Формально он составлял в позднеханьское время 1/30 часть урожая. Кроме того, мужчины и женщины в возрасте от 16 до 56 лет платили подушную подать в размере 120 монет в год (с рабов и торговцев брали двойную таксу). На подростков 7-14 лет существовал налог «для кормления Сына Неба», равнявшийся 23 монетам в год. Мужчины податного возраста каждый год отбывали трудовую повинность, работая обычно на строительстве или в казенном производстве. Впрочем, от повинностей разрешалось откупаться деньгами или зерном.