Империя ученых (Гибель древней империи. 2-е испр. изд.)

Первый император позднеханьской династии Гуан У-ди также покровительствовал конфуцианским эрудитам. Он ввел в школе преподавание 14 экзегетических традиций и отстроил комплекс учебных зданий за южными воротами столицы – местонахождение школы, отныне ставшее традиционным. Однако источники умалчивают о квоте для лиц, попадавших на службу после сдачи экзаменов, и есть основания полагать, что учеба в школе не обещала быстрой карьеры. В 103 г. двору доносили о разброде и пренебрежении обязанностями, царящими среди преподавателей и учащихся, а через год поступили сведения о том, что в школе вообще не проводится ни занятий, ни экзаменов [Хоу Хань шу, цз. 44, с. 7а, цз. 32, с. 9а-б]. В дальнейшем школа пришла в полное запустение: многие здания обветшали и обрушились, двор заняли под огороды и пастбище, деревья были срублены на дрова. В 131 г. школа была восстановлена: новый комплекс состоял из 240 построек, насчитывавших в общей сложности 1850 комнат; была упорядочена процедура экзаменов [Хоу Хань шу, цз. 79а, с. 3б, цз. 48, с. 11а-б]. По указу 146 г. в школу направлялись дети всех штатных чиновников, и в последующие два десятилетия ее учащиеся сыграли яркую роль в политической жизни империи. В целом, однако, школа имела больше символическое значение, и ее роль как канала пополнения бюрократии была совершенно ничтожной. Это обстоятельство, конечно, не умаляет того общеизвестного факта, что в ханьской империи конфуцианское образование стало, по выражению Бань Гу, «дорогой к чинам и наградам».

Подавляющее большинство штатных служащих отбиралось по личному выбору власть имущих. Наиболее почетным считалось, разумеется, приглашение, исходившее от самого императора (чжэн чжао). В таких случаях кандидата в чиновники полагалось доставить ко двору в так называемом государственном экипаже (гун чэ). Приглашенному не гарантировалось назначение на должность, и, если он по каким-либо причинам не оправдывал надежд государя, его отсылали обратно.

Призывы от имени императора были относительно редки. Значительно чаще правитель просил рекомендовать ему кандидатов на службу столичные и провинциальные власти. Указы такого рода издавал уже Лю Бан, и в дальнейшем они повторялись через нерегулярные промежутки времени. С 30 по 200 г. было обнародовано 27 подобных указов, причем 22 из них приходятся на II в. [Фукуи, 1973, с. 118]. Поводом для появления указов обычно служили стихийные бедствия или небесные знамения, но действительной причиной – практические потребности управления.

Уже к концу II в. до н. э. качества гипотетических кандидатов стали определять в стереотипных формулах: «достойные и добрые» (сянь лян), «безупречные и прямые» (фан чжэн), «говорящие прямо и крайне усердные» (чжиянь цзицзянь). В позднеханьское время появились новые категории рекомендуемых, такие как «праведные» (юдао), «совершенно почтительные» (чжисяо), «непорочные и простые» (дунь пу) и др. Изредка эдикты ограничивали круг рекомендуемых лицами, сведущими в военном искусстве или законах. Отобранные кандидаты прибывали во дворец, где держали своеобразный экзамен: подавали императору так называемую ответную записку (дуй цэ), в которой излагали свои взгляды по насущным вопросам государственной политики. Если их советы получали одобрение правителя, кандидаты могли сразу занять высокий пост в администрации.