Империя ускоряется

Заборчик конечно у нашей гостиницы имелся, не бог весть какой, из колючки, но это лучше, чем ничего. Въезд во двор только через ворота был возможен, вот их в первую очередь и надо было взять под прицел, определил сюда обоих солдатиков и себя. Остальных вооружённых товарищей посадил в окна с трёх остальных сторон дома… мешки бы с песком конечно сюда, но нету их, мешков, да и не успеем. Женщин всех согнал в фойе на втором этаже, сказал к окнам не подходить ни в коем случае, а если стрельба начнётся, ложиться на пол — здесь ковры, лежать мягко будет.

А загоризонтные дымы тем временем приблизились на расстояние различимости отдельных составляющих, и это оказалась группа всадников в самых разных одеждах, от джинсов, до национальных шаровар, при этом у каждого второго в руках или за спиной было что-нибудь стреляющее. Я примерно прикинул, сколько их тут, всадников — получилось порядка 25… не слабо. Группа остановилась около ворот, потом видимо главный у них поднял над головой палку с привязанной тряпкой, зелёной какой-то, не белой, но общий принцип был предельно понятен — на переговоры они звали.

Я вытащил из кармана носовой платок, куда привязать его, не нашёл, просто в руке зажал и сказал Стиву и солдатикам:

— Я пойду поговорю, может обойдётся без драки…

И шагнул в открытую дверь гостиницы на крыльцо, высоко подняв платочек. Главный у них слез с лошади и пошёл мне навстречу, ну и я сделал с десяток шагов, чтобы посреди двора встретиться.

— Привет, — сказал я ему, — меня Сергеем зовут.

— Талгат, — буркнул он в ответ, у меня в голове прозвенел звоночек, — вы кто такие?

— Киношники, совместный с американцами фильм снимаем. А вы кто?

— Мы представители казахского народа, — гордо ответил он, — законная власть на территории акимата Костанай. Убираем с нашей земли урусов со своими полигонами и космодромами.

— Я понял, — быстро ответил я, — убирайте, но мы-то тут при чём, мы сам хотим побыстрее отсюда убраться, тем более у нас в группе половина американцев.

— Поднимайте руки и сдавайтесь, — медленно процедил он, — а мы потом посмотрим, какие у вас тут американцы и чем вы на нашей земле занимаетесь.

— А если не сдадимся, тогда что? — уточнил я.

— Сожжём вас вместе с этим домом, вот что…

Я немного подумал, потом ответил:

— Дай нам десять минут, чтобы посоветоваться.

Талгат кивнул головой и остался в центре двора, а я вернулся назад, там меня уже ждали Стив и Володя с Джеком. Объяснил им ситуацию… мнения, как обычно водится, разделились — Володя был за бой, остальные же думали, что ничего особенно плохого эти ребята нам сделать не смогут, поэтому лучше не обострять, а там подмога подоспеет, не вечно же наши военные будут ворон считать. Не стал им рассказывать страсти, которые будут творить эти славные ребята через десяток лет в реальной истории, всё равно же не поверят, а предложил компромиссный вариант:

— Как говорил один наш революционный деятель — ни мира, ни войны, а армию распустить.

— Это как? — поразился Джек.

— Очень просто, сейчас увидишь. В общем я вас выслушал, иду на второй раунд переговоров, тем более, что десять минут заканчиваются.

И я вернулся к этому Талгату, не забыв зажать в руке платочек, мало ли что.

— Короче так, бала…

— Знаешь казахский? — удивился он.

— Самые расхожие слова, — ответил я, — наше общее собрание предлагает устроить поединок богатырей… ну как Пересвет с Челубеем дрались перед Куликовской битвой.

— Так, — заинтересованно ответил Талгат, — продолжай.

— С нашей стороны богатырём буду я, с вашей не знаю кто, но догадываюсь, что ты…

— И что в итоге?

— Если ты выигрываешь, мы все сдаёмся, если проигрываешь, то вы оставляете нас в покое.

— А если ничья будет?

— Об этом я не подумал… — сообщил я, — это очень маловероятно, но тогда например второй тур устроим.

— А кто и как будет определять победителя? И какие правила боя?

— Кто на ногах останется, тот и победил. А правила простые — голые руки, никакого оружия, по яйцам не бить, всё остальное допускается. Идёт?

— Теперь я должен посоветоваться с народом, — ответил Талгат и вернулся к своим всадникам за воротами.

Я обернулся посмотреть на своих — из дверей выглядывали все трое, которые принимали участие в нашем совещании, лица у всех были довольно напряжёнными. Помахал им рукой влево-вправо, мол всё пока идёт по плану, а тут и мой соперник вернулся.

— Идёт, — бодро сказал он, — махаемся один на один, условия как ты сказал. Три раунда по три минуты, Мансур засечёт, он будет моим секундантом, позови от своих кого-нибудь.

Я опять обернулся и крикнул Джеку, чтобы подошёл, тот отложил автомат в сторону и приблизился. Объяснил ему, что тут к чему, а у Талгата на лице проступила какая-то новая эмоция.

— Кто это? — спросил он, — и почему вы не по-русски говорите?

— Артист это из нашей съемочной группы, а говорим по-английски, потому что он русского не знает.

— А где играл этот артист? — продолжил допытываться он.

— Ты наверно не знаешь, его фильмы у нас почти не показывали… ну в «Беспечном ездоке» например, а ещё «Пять лёгких пьес» и «Пролетая над гнездом кукушки».