Империя ускоряется

Генсек отвёл взгляд от окна с воронами, поморгал немного, потом согласился:

— Пошли, чего уж тут… только надо предупредить охрану, а то в прошлый раз у них небольшой переполох был из-за моих неожиданных перемещений.

--

— Ну вот смотри всё, что хотел, — сказал мне Устинов, когда офицер службы охраны отпер дверь и проверил, что там внутри, не таятся ли враги.

— Это приёмная, я правильно понимаю? А здесь наверно Поскрёбышев сидел, — задал первый вопрос, указывая на абсолютно кондовый и бесхитростный столик в углу под зелёной скатертью.

— Да, наверно… где ж ему ещё сидеть в приёмной? — вопросом на вопрос ответил Устинов.

— А это значит кабинет вождя, — продолжил я, заходя в следующую дверь.

https://pbs.twimg.com/media/DjnPlc1XgAUqNss.jpg: large

— Не очень-то он просторный… и как здесь все Политбюро-то убиралось?

— Как-то убиралось…

— Вы тоже ведь не раз здесь бывали, Дмитрий Федорович? Может расскажете какую-нибудь историю отсюда?

— Ну вот здесь примерно, — и он показал на угол кабинета, — Сталин сказал мне ту самую знаменитую фразу.

— Какую? — не понял я.

— Молодой, не знаешь значит… он сказал мне «Товарищ Устинов, сейчас вы принадлежите не себе, а государству. Вы государственное имущество и государственная собственность».

— Здорово. А по какому поводу он это заявил?

— Я ехал на мотоцикле на работу, мотоциклистом я в те времена заядлым был, и попал в аварию. Вот после того, как меня вылечили, Сталин и запретил мне самому управлять любым видом транспорта с этим словами…

— И что, больше не катались на мотоцикле?

— Почему не катался, ещё как катался, но после смерти Иосифа Виссарионыча… ну мы тут заболтались, меня дела ждут, тебя тоже наверно.

На этом наша встреча собственно и закончилась. Когда выходили из Троицких ворот, Анечка мне сказала:

— Глаза у него печальные, как у этой… у коровы из нашей деревни. Меня в детстве каждое лето к тётке посылали в Сергачский район, так у неё была корова Зорька с такими глазами.

— Только не вздумай ещё кому-нибудь это сказать, ладно? — ответил я, — да, и у нас с тобой ещё одно дело в столице есть.

— Какое?

— Догадайся с двух раз… а пока догадываешься, пойдём пожуём что ли чего-нибудь, а то с самого Семипалатинска ничего не ели.

— Ну пойдём пожуём, — согласилась Аня, — а куда?

В этот момент у меня в кармане зазвонил мобильник.

— Привет, Серж, — сказал динамик, — это Бобби из Айдеал Той.

— Привет, Бобби, — отозвался я, — я так понимаю, что ты сейчас в Москве? Какими судьбами?

— Да, в Москве, заехал урегулировать кое-какие дела по твоему кубику, заодно и тебя проведать — есть время для встречи?

— Конечно есть, вот прямо сейчас я… мы с Энни то есть… абсолютно свободны и горим желанием встретиться.

— Тогда подъезжайте в Интурист, я тут в местном ресторане буду вас ждать. Через сколько сможете?

— Так мы почти рядом, на Манежной, через 10 минут будем, — ответил я ему и продолжил для Анюты, — у хорошего ловца, как говорится, и бык овца, вопрос с перекусом разрешился сам собой, пошли на Тверскую… эээ, на улицу Горького конечно.

— Улица Горького большая, куда конкретно? — уточнила она, — и кто там нас будет ждать?

— В самом начале этой улицы стоит такая гостиница Интурист, слышала наверно?

— Конечно слышала, но там же одни иностранцы, нас-то туда пустят?

— А мы попробуем. Да, ждёт нас там мистер Бобби Шульц, заместитель директора компании Айдеал Той, ну которая кубик твоего имени выпускает.

— Так уж и моего?

— Гадом буду, — лаконично отрезал я, — и у этого мистера Шульца есть какое-то дело ко мне, я даже догадываюсь, какое, но пусть он сам это озвучит.

Идти тут было конечно не два шага, но в десять минут мы железно уложились. А на входе нам предсказуемо преградил дорогу пузатый швейцар, весь в галунах и позолоте.

— Вы куда, молодые люди? — довольно вежливо спросил он, здесь вход по пропускам.

— А вы посмотрите в эти пропуска — нас зовут Сергей и Анна Сорокалеты, — так же вежливо ответил я, чего грубить-то сразу, если к тебе с уважением.

Швейцар полистал какую-то книгу и видимо нашёл наши фамилии.

— А документы у вас имеются?

— Как же без документов-то, товарищ швейцар, — сказал я, доставая свой краснокожий паспорт, — без документов сейчас нельзя.

Швейцар пролистал его до последней страницы, потом вернул и распахнул перед нами дверь:

— Направо до самого конца, там вход в ресторан.

И мы двинули направо — не обманул швейцар, именно там он и был, ресторанный вход. Его никто не охранял, так что в зал мы проникли свободно. И сразу уткнулись в столик, за которым сидели три девицы абсолютно прозрачной профессии. Девицы скользнули по нам безразличными взглядами и продолжили потягивать коктейли из трубочек.

— Слушай, — сказала мне тихонько Аня, — а эти вот красавицы именно то, о чём я сейчас подумала?

— Да, Анечка, — так же тихо ответил ей я, — это валютные проститутки или, говоря современным сленгом, путаны. Но у нас тут немного другое занятие, так что давай о них больше не будем.