Империя Вечности

— В египетских документах они вообще не упоминаются — видимо, из чувства стыда. Единственное описание их быта мы находим у Диодора, [69]и читать его крайне неприятно. Рудокопами становились, как правило, или военнопленные, или преступники, обвиненные в бунте, — причем зачастую на основании злобного навета. Закованные в кандалы, они должны были трудиться без отдыха, днем и ночью, под неусыпным наблюдением надзирателей — большей частью солдат-варваров, не знавших местного языка и не имевших понятия о милосердии. И если бы работали только мужчины! Но нет, бывало так, что на одной цепи оказывались целые семьи; бесчеловечное отношение уравнивало юных и старцев, инвалидов и даже беременных женщин. Нагие, со светильниками, привязанными к головам, страдая от нестерпимой духоты, от ударов бичей и дубинок, рудокопы буквально вгрызались в породу, а при малейшем подозрении в воровстве их нещадно пороли. Одни беспрерывные муки, без надежды на утешение после смерти… — Сэр Гарднер почти виновато взглянул на собеседника. — Знаете, я бывал там несколько раз, на этих самых копях Клеопатры. Меня туда словно магнитом тянуло.

Молодой шотландец кивнул.

— И что же… что вы нашли?

— Лабиринт извилистых шахт. Старые терракотовые светильники, все еще лежавшие на полу, корзины из пальмовых листьев, потрепанные пеньковые веревки. В некоторых местах потолок обрушен, на стенах — глубокие царапины от инструментов. Я видел огромную пещеру, всю почерневшую от дыма факелов. Но там совершенно нельзя дышать: вся эта пыль, ужасная влажность и запах пота… Невыносимые условия. Мне пришлось уйти, отступить. Думаю, теперь-то вы согласитесь: копи — не самое привлекательное место для путешественника. — Он покачал головой, словно стряхивая торжественно-печальное настроение. — А впрочем, я просто уверен, что вам, когда вы туда наконец попадете, будет чем утолить свое любопытство.

— Не сомневаюсь, — промолвил Ринд, боясь поверить в долгожданную возможность удачи. — Но что же такого особенного я там обнаружу?

— Мальчик мой, — удивленно поднял брови собеседник, — я же вам только что рассказал. Или вас вдруг перестали занимать старинные светильники и корзины?

Ринд выдавил усмешку.

— Сэр Гарднер… Вы же сами знаете ответ. Просто… — Он покрутил карандаш. — Вы видели столько великих чудес, что меня удивляет, чем это может быть интересно для вас.

— Человеческий взгляд на вещи, мой мальчик. Разве это не ваш конек?

— Ну да, разумеется.

— Но только не мой, вы хотите сказать? А я, значит, бессердечный и черствый старик?

— Тот, кто так любит свою собаку, — ответил Ринд, покосившись на Наполеона, — не может не иметь сердца.

— Это уж точно! — рассмеялся сэр Гарднер и потрепал терьера за холку. — Чистая правда. А знаете, что удивляет меня? И даже радует? Кажется, вы впервые не возразили на мое предложение отправиться в Египет.

— Возможно, я просто устал возражать.

— И наконец решились? Пожалуйста, скажите, что это так.

— Пожалуй, — начал молодой человек, вспомнив слова Гамильтона, — я еще подумаю.

— Только представьте: я мог бы стать вашим Августом, а вы — моим Элием Галлом.

— Если речь о деньгах, то я их не приму.

— Деньги? Вздор. При чем здесь деньги? Это же ради вашей книги. И главное, здоровья.

— А как насчет вашего собственного здоровья? — Ринд не любил, когда затрагивали тему его болезни. — С тех пор как вы вернулись из Уэльса, только и сетуете на недостаток впечатлений. Хотите стать моим провожатым?

На лице археолога появилось странное выражение.

— Я бы с радостью, — произнес он, — но у меня здесь дела.

— Да ведь у вас еще меньше причин отказываться. И туристический путеводитель наверняка нужно время от времени обновлять?

— Время от времени.

— И Элий Галл будет счастлив странствовать в обществе своего императора.

— Конечно-конечно, я бы с огромным удовольствием.

— Тогда почему вы отпираетесь?

— Отпираюсь?

— Ну да. Какая у вас может быть отговорка?

Внезапно Наполеон метнулся прочь с колен хозяина и лег на коврик у камина. Сэр Гарднер едва заметил обиженный взгляд своего любимца.

— Видите ли… Я уже говорил, что у меня тоже есть сердце, верно?

Ринд непонимающе пожал плечами.

— Так вот, я уже давно собирался вам сказать… Насчет моих дел, обязательств… моих отлучек в Уэльс. — Археолог вдруг встал, подошел к камину и бесцельно разворошил угли. — Бог знает, что вы могли вообразить, — нет, правда, как это глупо… — Он открыл было рот для объяснений, но оборвал себя на полуслове. — Да нет, серьезно. — Сэр Гарднер вздохнул. — Даже не знаю, нелепость какая-то… — Потыкав дрова кочергой, он повернулся, взглянул собеседнику прямо в глаза и целых десять секунд не произносил ни слова.

Молодой человек уже и не знал, куда смотреть, когда наконец услышал:

— Вообще-то, я добиваюсь внимания одной леди… — Даже в мерцающем свете камина было заметно, как сэр Гарднер залился краской. — Леди, вы понимаете?

— А… Ну да, — только и вымолвил потрясенный Ринд.

Хозяин дома вновь пошевелил дрова и рассеянно разворошил тлеющие угли.