Империя волков

Нетерпеливым тоном Лоран приказал водителю "вытаскивать их отсюда!". Николя, правильно оценив ситуацию, достал из бардачка мигалку и мгновенно пристроил ее на крыше. "Пежо-607", зайдясь воплем сирены, выехала на осевую и рванулась вперед. Николя жал на педаль газа, а Лоран, вцепившись в спинку переднего сиденья, упивался любым поворотом руля, каждым ловким маневром. Он напоминал сейчас ребенка, увлеченного видеоигрой. Анна всегда изумлялась тому факту, что Лоран, несмотря на все свои дипломы и высокий пост директора Центра исследований и научного анализа Министерства внутренних дел, не забыл кайфа "уличной" работы, не освободился от ее власти. "Несчастный легавый", – подумала она.

У ворот Майо они направились в сторону авеню Терн, и Николя наконец-то выключил сирену. Анна въезжала в свой привычный мир. Улица Фобур-Сент-Оноре, сияющая огнем витрин, зал Плейель – в огромных окнах второго этажа двигались, тянулись вверх тонкие силуэты танцовщиц; своды потолка из красного дерева в магазчике "Братья Марьяж", где она всегда покупала любимые редкие сорта чая.

Прежде чем открыть дверцу машины, Анна решила закончить разговор, прерванный включением сирены:

– Ты ведь знаешь, это не просто работа. Для меня это способ общения с внешним миром, возможность не застрять навечно в нашей квартире.

Она вышла из машины, наклонилась к окну.

– Магазин или дурдом, альтернатива проста, понимаешь?

Они обменялись прощальным мимолетным взглядом, и привычная близость вернулась – за один взмах ресниц. Анна никогда не назвала бы их отношения "любовью". Они были сообщниками, подельниками – по эту сторону желания, страстей и колебаний, навязываемых человеку течением дней и настроений. Они понимали друг друга без слов...

Внезапно к ней вернулась надежда. Лоран ей поможет, он будет ее любить, она не лишится его поддержки. Тень станет солнечным янтарем. Лоран спросил:

– Заехать за тобой вечером?

Она кивнула, соглашаясь, послала ему воздушный поцелуй и направилась к "Дому Шоколада".

4

Дверной колокольчик звякнул, словно она была обычной покупательницей. Привычный, обыденный звук внезапно успокоил Анну. Месяц назад, увидев объявление в витрине, она пришла сюда наниматься на работу – просто так, из скуки, надеясь отвлечься от мучивших ее наваждений. Но все получилось даже лучше.

Она нашла здесь убежище.

Магический круг, отгоняющий ее страхи и тоску.

Два часа дня. В магазинчике пусто. Клотильда наверняка воспользовалась затишьем, чтобы отправиться на склад или в подсобку.

Анна прошла через зал. Лавочка, декорированная в коричневых и золотых тонах, напоминала коробку шоколадных конфет. Помещавшийся в центре главный прилавок походил на расположившийся в яме оркестр: классический черный и молочный шоколад, конфеты всех форм и размеров... Слева, у мраморного кассового прилавка, была выложена продукция "экстракласса" – такое позволяешь себе в качестве маленького каприза, когда расплачиваешься за покупки, в последний момент. Справа – мармелады, карамель, нуга, а наверху, на полках, – прозрачные пакетики с леденцами и прочими прелестями.

Анна заметила, что Клотильда закончила оформлять пасхальную витрину. В плетеных корзиночках обретались яйца и курочки всех размеров, за шоколадными домиками с карамельными крышами наблюдали марципановые свинки, под бумажным небом раскачивались на качелях котята и цыплята.

– Ты здесь? Это просто блеск! Товар уже привезли.

Клотильда появилась из старинного ручного грузового лифта, позволявшего поднимать ящики в магазин прямо со стоянки у сквера Дю-Руль. Она спрыгнула с платформы, перешагнула через гору коробок и подошла к Анне, весело отдуваясь.

За несколько недель Клотильда превратилась для нее в спасительный якорь. Двадцать восемь лет, маленький розовый носик, вечно падающие на глаза пряди пушистых русых волос. У нее было двое детей, муж "в банке", дом, купленный в рассрочку, и раз и навсегда определенное будущее. Она жила в ясном осознании счастья, чем совершенно выбивала Анну из колеи. Существование рядом с этой молодой женщиной раздражало и успокаивало одновременно. Анна ни на секунду не могла поверить в ее идеальный мирок без сбоев и неприятных сюрпризов. В таком подходе к жизни было нечто нарочитое, заведомо ложное. В любом случае для Анны подобный мираж был недоступен: в тридцать один год у нее не было детей и она всегда жила, ощущая неловкость, неуверенность, даже страх перед будущим.

– Сегодня здесь просто кошмар какой-то. Я еще ни разу не присела.

Клотильда схватила коробку и направилась в глубь магазина, в подсобку. Анна накинула шарф и пошла следом. По субботам у них всегда была толпа, так что следовало использовать каждую свободную минуту для раскладки конфет.

Они вошли в подсобку, десятиметровую комнату без окон, заваленную упаковочными коробками и оберточной бумагой.

Клотильда поставила на стеллаж ящик, сдула с лица волосы, выдвинув вперед нижнюю губу.

– Я даже не спросила, как у тебя прошло?

– Они все утро проводили исследования. Врач сказал, что у меня в мозгу есть поражение.

– Поражение?