Империя желания

Это занимает больше десяти минут — а это значит, что остаётся ровно пять, до добровольного ухода отсюда, — и я все еще даже не подошел к ним. После того, как Гвинет наконец уходит, чтобы принять поздравления, а Кинг исчезает в доме, вероятно, чтобы взять еще выпивки, я направляюсь к нему.

Остаться незамеченным, черт возьми, тяжело, когда большинство присутствующих либо работают на меня, либо раньше работали со мной, но их больше заботит торт и сама именинница. Я в безопасности. Пока что.

Я нахожу Кинга на кухне, роющимся в холодильнике в поисках пивных бутылок и дающий четкие и методичные приказы обслуживающему персоналу. Это тот самый Кинг, которого я знаю.

Четко и точно. Это одна из причин, по которой я с ним поладил.

В конце концов, черти узнают друг друга издалека.

Или, может быть, теперь он бывший дьявол, учитывая всю ту мягкую хрень, которую он делает, когда замешана его дочь.

Я прислоняюсь к стойке и скрещиваю ноги.

— Тебе не хватает только наряда горничной, чтобы образ был завершенным.

Кинг оборачивается с двумя ящиками пива, и выражение его лица сразу становится резким. Заботливый мужчина, который не так давно пел «С Днем Рождения», снова в прошлом.

Он выпрямляется в полный рост, но как бы сильно ни старался быть выше меня, при его росте в сто восемьдесят восемь сантиметров, он все ещё остаётся ниже меня на шесть сантиметров. Но он мускулистее.

Если не считать бокса и пеших прогулок, я не так одержим спортом, как он.

— Ты можешь идти, — он передает пиво одному из сотрудников, и все они выбегают из кухни по его приказу.

Захлопнув холодильник, он достает из кармана зажигалку и щелчком открывает её, а затем закрывает. Кингсли бросил курить очень давно, вскоре после рождения Гвинет, но никогда не расставался с этой зажигалкой.

— Я думал, ты не придешь.

— Но я здесь, не так ли?

— Правильное решение, иначе я бы надрал тебе задницу.

— Тебе не победить меня. По крайней мере, не в этой жизни.

— Бой на прошлой неделе говорит об обратном.

— На том бою ты обманул меня, бросив полотенце мне в лицо.

— Это называется уличными боями, а не благородными единоборствами. Я позволю тебе выиграть на этой неделе.

— Пошел ты. Не веди себя доброжелательно, ты всё равно проиграешь.

— Это мы еще посмотрим. А почему ты опоздал?

— Это обычный день рождения, Кинг. Я не понимаю, в чем дело.

— День рождения моей дочери. Это большое дело, Нейт.

Я подавляю желание сказать ему, что это всего лишь день рождения, потому что эти слова определенно задели меня. Мое лицо стало настоящей рекламной маркой, и на нем не должно быть никаких синяков. Тоже самое касается и Кинга. Поэтому в наших боях лицо — это красная зона.

Кинг захлопывает зажигалку, кладет ее обратно в карман и лезет в шкаф. Он достает бутылку шотландского виски и наливает два стакана, затем проталкивает один мне через стол.

— Алкоголь так рано? — я взбалтываю содержимое.

— Это особый случай.

Я делаю глоток, чтобы скрыть гримасу моего лица.

— Потому что у нее день рождения или потому, что он напоминает тебе о ее матери?

— Ее мать может пойти к черту. Этой женщины не существует, — он выпивает весь стакан.

— Точно. Особенно судя по миллиону частных детективов, нанятых тобой за последние восемнадцать лет.

— Нет ничего плохого в том, чтобы знать, где находятся враги.

— Хочешь, чтобы я поверил, что ты ничего не сделаешь, когда найдешь ее? Серьезно, Кинг?

Уголок его губ изгибается в ухмылке, когда он наливает себе еще выпивки.

— Я никогда этого не говорил.

— Огради меня и фирму от этого беспорядка.

— Фирму возможно. Но ты, мой друг, обязательно пойдешь со мной.

Он подходит ко мне и прислоняется к стойке. Мы пьем в тишине, что является нашим ритуалом после драки со времен старшей школы. Тогда мы были все в крови, синяках и еле дышали, но сидели на крыше школы с видом на Нью-Йорк и пили пиво. Примерно в то же время мы поклялись завоевать этот город.

Спустя почти два десятилетия у нас есть филиалы по всем Штатам, а также в Лондоне и Франции.

И этого все еще недостаточно.

Ничего подобного.

— Она так быстро растет, — Кинг вздыхает, наблюдая, как Гвинет помогает обслуживающему персоналу. — Я хочу, чтобы она снова стала моим маленьким ангелочком.

— Дети растут.

— Черт возьми, будто я этого не знаю. На днях она разговаривала со своим другом о девственности.

— Какого хрена ты говоришь мне о девственности своей дочери?

Он машет мне рукой и продолжает:

— Я должен был ожидать это, но у меня все еще были мрачные мысли по поводу всех возможностей, которыми кто-то может ее забрать. Затем я начал серьезно рассматривать вариант стать убийцей, чтобы защитить ее.

— Просто для ясности, я не буду твоим адвокатом.

— Да пошёл ты, Нейт.

— За то, что брошу тебя, если ты сделаешь что-то глупое?

— За то, что я ревнивый ублюдок и всегда побеждаю, не только в уличных драках и благодаря моим высоким оценкам, но и потому, что у меня раньше тебя появился ребенок.