Империя желания

— Я причиняю ему боль?

— Нет. Думаю, он, наверное, реагирует на твой голос. Продолжай с ним разговаривать.

Мое внимание снова возвращается к нему.

— Папа… Я пришла, как только услышала о тебе. Мне жаль, что меня не было здесь, когда ты открыл глаза. Но я не уйду от тебя, слышишь? Мы против мира, ведь так? И я не могу пойти против мира, если ты не в нем. Кроме того, я упорно работаю на стажировке, и уверена, что этой осенью я надеру задницу всем в колледже. И я тебе сказала, что у меня новая подруга? Ты можешь в это поверить? Я завожу друзей? Джейн вначале даже не знала, что ты мой отец, и она могла подумать, что ты немного эгоистичен, но я поменяла её мнение о тебе, и теперь она полностью член твоего фан-клуба. Я хочу познакомить ее с тобой, так как она присоединилась к ИТ-отделу после твоего несчастного случая. Там ее назвали дурнушка Джейн, но я поставила их на место. Мне пришлось использовать твое имя для этого, прости, но я обещаю, что это по уважительной причине.

Я глажу его руку и вздыхаю.

— Я также пошла дальше и разбила собственное сердце, потому что отдала его тому, кому это не нужно. Я думаю, что мне снятся ванильные сны, и мне нужно от них избавиться, поэтому, папа, пожалуйста, проснись и скажи мне, как это сделать.

Он сжимает мои пальцы, и прежде, чем я успеваю испугаться, его ресницы трепещут, а глаза медленно открываются.

У меня чуть не случается сердечный приступ, мои пальцы замирают на его руке, когда сине-серый цвет его радужной оболочки сияет в свете лампочек. Цвета, которые я не видел несколько недель. Сейчас он приглушен, измучен, но смотрит прямо на меня.

Он медленно моргает, но его взгляд не отрывается от меня.

— Боже мой, папа…

Его пальцы сжимают мои, и он что-то бормочет. Сначала бессвязно, но потом я подхожу к нему, и от слова, которое он хрипит, мои глаза наполняются влагой.

— … ангел…

— Да, это я, папа. Я здесь.

Он снова моргает, говорит что-то неразборчивое и медленно закрывает глаза.

— Что… что не так? — спрашиваю медсестру.

— Это нормально. Он будет часто терять сознание, прежде чем полностью проснется. Он сейчас просто спит.

— Ты достаточно долго спал, папа. "Спящая красавица" тебе не идет, так что тебе пора сейчас же просыпаться, — я пытаюсь отругать его, но вместо этого говорю со слезами на глазах.

Он снова сжимает мою руку, но не открывает глаз. Я остаюсь рядом с ним еще долго после того, как заканчиваю его массажировать. Сейчас раннее утро, и мне нужно спать, но я не могу. Что, если он проснется, когда я сплю?

Дверь открывается, и я думаю, что это медсестра, но входит Нейт с ванильным молочным коктейлем в руке.

Он кладет его мне между пальцами.

— Тебе следует пойти домой и отдохнуть, но, полагаю, сейчас ты не отойдешь от него.

Я вонзаю ногти в чашку. Почему он должен так хорошо меня читать, но не осознавать, насколько болезненны его действия?

Он не должен так относиться ко мне, если это ничего не значит.

Он не должен ничего знать обо мне и приносить мне эти вещи, потому что они — то, что держит меня в покое.

— Медсестра сказала, что он открыл глаза и разговаривал с тобой? — спросил он.

Я просто пью свой молочный коктейль. Да, этот засранец купил его, но коктейль в этом не виноват, так что его просто надо выпить.

— Гвинет, — в его тоне есть предупреждение, потому что он бог, а боги не любят, когда их игнорируют.

Они не любят, когда им бросают вызов.

Что ж, хуже для него, потому что я настроена на анархию.

— Посмотри на меня.

Но я не двигаюсь.

— Гвинет, я сказал, посмотри на меня.

Когда я снова отказываюсь, он встает передо мной и двумя пальцами хватает за подбородок. Они сильные, мощные и такие теплые, что кажется, будто меня поджигают.

Его размер съедает горизонт, когда он смотрит на меня с неодобрением. Будто имеет право на это прямо сейчас.

Я отрываю от него голову.

— Не трогай меня.

На его челюсти тикают мышцы, а карие глаза бледнеют и темнеют.

— Что ты только что сказала?

— Я сказала, не трогай меня, Нейт.

— Ты моя гребаная жена. Я прикоснусь к тебе, когда захочу.

— Не тогда, когда ты не собираешься заходить дальше физического уровня.

— Раньше у тебя было все в порядке с физической стороной брака. Что изменилось?

— Я. Я изменилась, Нейт, и не позволю тебе причинять мне боль каждый раз, когда я жду, когда ты меня поцелуешь, а ты этого не сделаешь.

— Так вот в чем все дело? Гребаный поцелуй?

Я вздрагиваю и чуть не проливаю молочный коктейль.

— Дело не в поцелуе, а в том, что ассоциируется с поцелуем. Чувства, которые тебе не нужны.

— Тебе они тоже не нужны.