Империя Женщин

— Я могу уйти. Это не нарушит обряд — сухо ответила я — Или теперь ты считаешь себя вправе указывать мне? Уйти или остаться буду решать только я.

— Конечно, Ваше Высочество. — Он встал и подошёл ко мне, вкладывая кинжал мне в ладонь — Просто я надеялся, что имею право быть выслушанным. Но похоже вы твердо намерены меня казнить.

— То что я уйду, это не казнь. — строго произнесла я и дорезала кушак вместе с поясом. Ткань с лёгким шелестом упала вниз.

— Для меня это даже хуже. Ты не доверяешь мне. Та, кто ненавидит меня больше всех на этом свете, оболгала меня перед той, кого я люблю. И я ничего не могу сделать с этим. — я подняла пояс и собиралась уже уйти. Но он поймал меня за запястье

— Ари. Позволь мне оправдаться. Я не знаю что она сказала, но будь уверена — Ясыть пойдет на что угодно, лишь бы рассорить нас.

— Даже подделает Императорскую печать? — ярость от предательства клокотала во мне. Я больше не могла сдержаться. Его рука безвольно опустилась

— Что ты видела? — спросил он холодно. Я не могла признаться во всем. Но части правды тоже хватало, чтобы закопать его с головой.

— Твоя сестра показала мне письмо. От тебя Императрице. То в каких эпитетах ты описывал меня, как ветренную, легкомысленную и легко управляемую. Именно поэтому ты выбрал меня, а не Ирму. Верно? Или скажешь письмо подделка?!

— Ах вот оно что — он отступил назад на шаг — я недооценил её. Какой изящный ход. И как вовремя…

— Скажешь это неправда? Говори, змея! — наконец я смогла выплеснуть всю эту ярость и обиду бушевавшую у меня на сердце.

— Да. Это…правда — он снова поднял на меня взгляд — письмо настоящее. Как и мое мнение в нём. — я почувствовала как к глазам подступают горькие слезы. Но была не вправе расплакаться перед ним. Он не увидит мою слабость и этот ад что творится у меня на душе. Он никогда не узнает о моих чувствах. Поэтому я просто отвернулась.

— И теперь ты ещё спрашиваешь отчего я хочу уйти?

— Ариана. Это было правдой пять лет назад. Только не говори мне, что не посмотрела дату письма. Истинно так. Ты понравилась мне, потому что я знал что ты, со своим характером не сможешь давить и ограничивать меня и я всегда найду способ управлять тобой.

— Что-то изменилось? — я взяла себя в руки и подняла бровь в удивлении, вложив в вопрос всю надменность что у меня была.

— Да. — он снова сократил расстояние между нами, но на этот раз я отступила к двери. Пока не уперлась в неё. — изменилось то что я чувствую к тебе, и то как к тебе отношусь. Разве ты не видишь этого? Я все делаю ради тебя и ради нашего будущего!

— Ты всё делал, делаешь и будешь делать только ради себя — произнесла я, снова отведя взгляд. — ты даже асака убил не потому что защищал меня, а лишь затем чтобы он не испортил твой план раскрыв тебя раньше времени. Скажешь это не так? — и опять я смотрела в эти холодные глаза. Он тяжело дышал и был в ярости. Вот только взгляд все еще оставался непроницаем.

— Думаешь я позволил тебе относится ко мне так, если бы не любил тебя? Любовь делает нас слабыми. И я тысячу раз проклинал себя за эту слабость! Ненавидел себя за то, как раз за разом уступаю тебе. Но я не мог заставить себя злится. Я сделаю все что ты захочешь, только поверь мне! Мои чувства искренни! Да, вначале ты казалось простой и легкомысленной повесой. Но чем больше я узнавал тебя тем больше влюблялся в твою честность, искренность, упрямство. — его голос смягчился — даже сейчас ты могла обмануть меня, притворится, использовать на мне свои чары и я бы поверил тебе! Но ты ответила мне честно. Как я могу не любить тебя, Ари?

— Значит ты пойдешь на все ради меня? — он нависал надо мной, упираясь руками. Я чувствовала себя пойманной в клетку, но не позволила своему голосу дрогнуть.

— Да. — не сомневаясь ни секунды ответил он. Какой же хороший лжец!

— И даже откажешься от власти? — я усмехнулась.

Зная содержимое шкатулки, теперь я видела его насквозь. Все причины и следствия его поступков. Власть — вот чего желало змеиное сердце на самом деле. А я — такой же инструмент как гвардейцы и Александра. Всего лишь значимая ступенька на пути к желанной цели. Мне стало бы легче если бы он говорил начистоту. Возможно, мы бы даже смогли договориться. Все равно я ничего не могу сделать с цесаревичем и мне придется делить с ним кров и семью. Но он упорствовал в своей лжи и это злило.

— Я уже отказался от неё, Ари — он вздохнул и коснулся моего лба своим — послушай. Я — твой муж, ты вольна делать со мной что угодно. Но молю тебя, дай мне шанс доказать что все мои слова — правда.

— Твои слова доказывают лишь одно — холодно произнесла я, отстраняясь — то что ты до сих пор считаешь меня глупой девчонкой, которую легко задурить словами о любви. Но это не так, Цера. Я закончила ритуал. Теперь ты часть моей семьи и не вправе вредить ей. Но если ты попробуешь это сделать, или полезешь в политику пользуясь моей фамилией или связями я тебя уничтожу — я не сводила с него взгляда.