Империя Зла

– Один эмигрант, а второй, судя по всему, учился в их лагерях, – процедил полковник неохотно. – Террористов готовят под Брянском. Вот и снюхались...

Израильтянин посмотрел на него остро, полковник прикусил язык. Этот израильтянин вызвался добровольцем на самый опасный участок, был ранен, но остался в окопах, и при любом столкновении комиссия при кнессете встанет на его сторону в случае разбирательства.

Банкир, словно учуял падение духа полковника, прорычал:

– Ладно, подождем. Уже минута.

Араб посмотрел на свои часы:

– У меня швейцарские. Еще две с половиной минуты. А вашим часам, уважаемый, недостает двух камней.

– Двух... камней? – опешил банкир. – Каких камней?

– Крупных, – пояснил араб. – На один положить часы, другим... прихлопнуть.

Из блиндажа выскочил взмыленный Хаим. Глаза выпучены, воротник расстегнут, на плече дешевая любительская телекамера, но Хаим знал, что зарабатывает свой миллион, и что потом будет ездить на кадиллаке и плевать на полковников всей израильской армии, даже на генералов, потому бросился навстречу, завизжал:

– Стойте так!... Теперь поверните головы во-о-он в ту сторону! Полковник, что вы скажете о свадьбе доблестного Иуды Бен-Йосефа?

Полковник, что было приосанился перед объективом, ощутил как глаза сами вылезают из орбит, а голос переходит в рев разъяренного зверя:

– Какая... мать-перемать... свадьба? Я вас всех под военно-полевой суд!..

– О господи, – вздохнул Хаим, – полковник, мы уже не в России.

Полковник набрал в грудь воздуха для мощного рева, который должен смести все как сухие листья ураганом, но поперхнулся, ибо сзади раздались голоса, земля зашелестела, словно обвалился край окопа, из-за поворота выбрел человек, которого меньше всего ожидали здесь увидеть; измученный ребе в черном, под рукой толстая книга, из-под черной шляпы свисают длинные пейсы, странно и дико увидеть традиционного иудея в самом простреливаемом окопе.

Следом тащился капрал. Струйки пота проложили блестящие дорожки по потному лицу. Обрадовано вскрикнул:

– Прибыли!.. Вот наш блиндаж!

Полковник открыл и закрыл рот. Арабы с надменным презрением верблюдов, от которых отличаются только внешностью, но не умом, наблюдали за шатающимся священником, которого заботливо поддерживал за плечи капрал.

К великому изумлению банкира и полковника, арабы и израильские солдаты посторонились, пропуская обоих, но едва полковник сделал шаг, в его грудь уперлись стволы автоматов.

– Это приказ Иуды Бен-Йосефа, – повторил тот же сержант. В черных глазах прыгало грозное веселье. – Вы можете всех нас отдать военно-полевому суду... но не сейчас!

Араб, который как дрессированная обезьяна хвастливо выставлял «Ролекс», кивнул и повторил деревянно:

– Приказ... Иуды... Бен-Йосефа.

Полковник отступил, в глазах было темно от гнева, прохрипел:

– С каких это пор... арабские террористы... выполняют приказы израильского командира?

Араб смотрел надменно, ума не хватало, чтобы даже понимать человеческую речь, но вид был таков, словно знал какие-то случаи, когда приказы может отдавать даже лютый враг, и его послушаются все. Или хотя бы знал, что такие случаи могут быть.

На миг мелькнула мысль, даже не мысль, а смутное ощущение, что в самом деле есть же что-то общечеловеческое... что даже арабы... эти тупые грязные свиньи... у которых нет ничего святого... хоть свиней, правда, все еще не едят... что даже арабы в каких-то случаях могут... но странная для генштабиста мысль испарилась, так и не оформившись.

Ее вытеснила другая, тревожная, что за время переподготовки в Штатах отвык от израильской жары. Прямо мозги плавятся, в висках ломит! Надо принимать «Лабрэ Джаст» и на всякий случай сходить к психоаналитику.

Обряд бракосочетания Иуды и Сары арабы вытерпели со стоическим терпением, поздравили теперь уже мужа и жену. Капрал, который привел священника, что-то прошептал на ухо Иуде, косясь на счастливую невесту. Иуда вздрогнул, по сияющему лицу пробежала тень. Тоже коротко посмотрел на Сару, что-то сказал, почти не шевеля губами. Капрал кивнул, исчез с такой скоростью, словно в помещении на миг возник и тут же рассыпался горячий смерч.

Юсуф, веселый и раскованный, явно привыкший быть везде и всюду в центре внимания, громко стукнул кружкой по столу, ему тут же налили, он поднял, пузыристая пена побежала через края, зависая на пальцах:

– Да будет ваша жизнь полна любви и счастья! Да, мы – враги. Но все, что здесь находится, на стороне Света. А там, по ту сторону океана, все земли захватила страшная империя Тьмы. Она растлила души людские, обратила людей в скотов, что умеют собирать компьютеры, но не знают любви, чести, достоинства! Империя Тьмы не воюет с нами открыто, но уже подмяла много стран и на этой стороне... Одни – во время второй мировой, другие уже потом, отравляя слабых своей верой. Дескать, человек от обезьяны, а значит – скот. Мы здесь еще держимся...