Империя. Знамя над миром

Репнин козырнул и отошел в сторону. Да, забот у барона Катукова сегодня было множество, ведь 4-я Гвардейская танковая бригада начинала своё развёртывание на новом месте, у самых западных границ Империи. Два танковых полка, механизированный полк, подразделения разведки, обеспечения и всего прочего — всё это необходимо разместить и подготовить. Нет, большая часть представляла из себя уже существующие кадрированные части, но новое место — это всегда бардак и хаос. Да и личный состав прибывших частей был на треть укомплектован новобранцами, так что возни с обучением и с боевым слаживанием войск предстояло немало. Впрочем, это общая картина для всей Армии Единства, которая увеличивала свою численность примерно на треть с перспективой увеличения ещё на такое же количество личного состава через 3-4 месяца. И это с учетом того, что количество артиллерии и механизации войск предполагалось увеличить в два раза к началу 1937 года, а по легкой механизации, типа маневренных полноприводных автомобилей, багги и мотоциклов, так и вообще в три раза за этот же период.

Уже отходя, Репнин обратил внимание на двух генералов, стоявших неподалёку от Катукова, — немецкого и русского. Репнин их знал. Немец — генерал Гейнц Гудериан и русский — генерал десантно-штурмовых войск генерал барон Александр Горбатов.

Из чего выходило, что прибытие его полка и развёртывание 4-й Гвардейской танковой бригады на границе с Польшей не является секретом для немцев. Но все говорило о том, что их тут разгружают отнюдь не для внезапной проверки боевой готовности. Что-то грядёт. И если не точно грядёт, то, как минимум, возможно. И если бы в Польше ожидались какие-то очередные волнения, которыми так славилась шляхетская вольница, то вдоль границы бы разворачивались батальоны Внутренней Стражи, а отнюдь не части бронетанковых войск. Значит тут что-то другое.

* * *

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА.

Адаптация текста В. А. Сергеев

Из книги «Одноэтажная Америка» (В. и Е. Катаевы, И. Ильф) М. 1936

Отчего-то всякий раз, когда начинаешь перебирать в памяти компоненты, из которых складывается американская жизнь, вспоминаются именно бандиты, а если не бандиты, то рэкетиры, а если не эти вымогатели, то банкиры, что, в общем, одно и то же. Вспоминается весь этот человеческий хлам, загрязнивший вольнолюбивую и работящую страну.

Что может быть радостней свободных выборов в демократической стране, граждане которой по конституции обеспечены всеми правами на «свободу и стремление к счастью»? Принарядившиеся избиратели идут к урнам и нежно опускают в них бюллетени с фамилиями любимых кандидатов.

А на деле происходит то, о чем рассказывал нам чикагский доктор: приходит местные боссы — рэкетиры от политики и шантажом или угрозами заставляет голосовать хорошего человека за какого-то жулика.

Итак, право на свободу и на стремление, к счастью, имеется несомненно, но возможность осуществления этого права чрезвычайно сомнительна. В слишком опасном соседстве с денежными подвалами Уолл-стрита находится это право.

Зато внешние формы демократии соблюдаются американцами с необыкновенной щепетильностью. И это, надо сказать правду, производит впечатление.