Империя. Знамя над миром (СИ)

ФРАНЦУЗСКАЯ ИМПЕРИЯ. ПАРИЖ. ДВОРЕЦ ФРАНЦИИ. 19 мая 1936 года.

Вика смотрела на отстроенный заново город. Ей очень не нравился нынешний Париж, было в нём что-то искусственное, что-то такое, что не описать никакими словами. И она никак не могла понять зачем было восстанавливать полностью разрушенный город в прежнем виде. Ну, ладно бы, отдельные дворцы или повреждённые памятники архитектуры, скульптуры всякие и прочее историческое наследие, но зачем было восстанавливать весь город, каждую улицу, каждый квартал, каждый дом? Был какой-то фетишизм в этом всём.

На её вопрос Анри ответил лишь, что эти решения принимались о времена регентства его матери, мол, ностальгия по прежнему Парижу была среди народа слишком велика, а позиции восстановленной на троне королевской семьи были слишком зыбкими, чтобы она могла пойти против настроений народа.

Вика с сомнением относилась к эффективности этой идеи. И если с первой частью плана королева Изабеллы она могла согласиться, в конце концов её царственный отец поступил бы примерно также, дав подданным возможность выпустить пар в громких, но бессмысленных обсуждениях, то вот трату немыслимых денег из фактических германских репараций на строительство заново мумии старого Парижа, она считала совершеннейшим безрассудством. И ладно бы, если бы новые парижане воспылали любовью к правящей семье и личным королю, так нет же! Тут же начались недовольные разговоры на тему того что весь новый Париж построен проклятыми бошами, их грязными руками и так далее. Благо Анри не стал повторять благоглупости своей матери и повелел строить Дворец Франции, привлекая к работам исключительно французских архитекторов, французских мастеров, французских художников, и даже самый последний разнорабочий на стройке был французом. Что не только подняло его личную популярность среди простого народа, ну и позволила хотя бы частично решить проблему безработицы во Франции, поскольку основной идеей Дворца Франции был лозунг, что его строят «французы для французов из французского и во имя французов». Такой лозунг пришелся весьма по душе этим самым французам, поскольку строительство такого гигантского дворца требовало возрождения целых отраслей промышленности, которые пришли в упадок и совершеннейшие расстройство в ходе минувшей Гражданской войны, и наступившей после этого долгой эпохи Разрухи. Анри даже просил её поговорить с императором Михаилом о возможности проводить работу в России по возврату тех французов, которые за это время эмигрировали в Единство. На что её царственный отец ответил, что он не возражает, но очень сомневается в этой затее. Мол, за полтора десятка лет французы в России уже пустили корни, давно устроились на новом месте, их дети давно закончили русские школы, и что для того чтобы их вернуть назад будет совершенно недостаточно одних призывов и лозунгов. Придётся работать индивидуально, предлагая хорошие и вкусные контракты нужным категориям специалистов. Что же касается попыток убедить крупный средний бизнес вновь вернуться во Францию, то на данный момент в мире есть только две безопасные гавани для ведения дел — США и Россия. Только в этих странах бизнес может быть уверен, что их завтра не начнут бомбить, что страна не окажется втянута в разрушительную войну, короче говоря, вернуть большой бизнес во Францию будет совсем непросто. Впрочем, Виктория и сама это прекрасно понимала, её царственный муж понимал, но что-то же нужно было делать!

А война приближалась. Дым предстоящих пожарищ уже явственно витал в воздухе. И нет никакой возможности для зажатой между Германией, Англией и Испанией французской державе остаться в стороне от этого рубилова, как выражается её царственный отец. Тем более что сама Россия активно готовится к участию в этой войне. Пусть и чуть позже. Позже, когда остальные устанут и истощат свои силы. Россия может себе это позволить — она очень далеко от передовой линии столкновений, а вот Франция наверняка окажется втянутой почти с самого начала.

Потому и нервничает Анри. Его армия, флот, промышленность и вся страна совершенно не готовы к большой войне. Время упущено. Глупость с бессмысленной и пафосной отстройкой «возрождённого Парижа» ещё долго будет аукаться всей Французской Империи.

Более того, долгие годы демонстративной «независимости» Франции, которая никак не могла определиться с тем, кто её союзники, самым решительным образом сказались на состоянии экономики. Почти два десятка лет из Империи уезжали лучшие умы, и Вика лично знала многих выдающихся французов, которые переехали в Россию и отлично там устроились. И она была согласна с оценкой отца — они не вернутся. Максимум, на что можно было рассчитывать, — это на то, что они согласятся открыть во Франции свои филиалы и какие-то производства.