Империум

Наконец, чаемое свершилось – выпустив струи огня и дыма, черно-белый конус уверенно поднялся в безоблачное небо. А на тридцать третьей секунде полета один из двигателей оглушительно взорвался, и корабль разнесло на куски.

В тот день папа вернулся домой поздно. Как ни странно, он не выглядел подавленным. «Все-таки он полетел! Это уже удача», – сказал он с несколько преувеличенной жизнерадостностью…

Настя знала, что специалисты очень постарались, чтобы не допустить новой аварии, но все же уверенности в успехе у нее было гораздо меньше, чем полтора года назад. Да, виной тому печальный опыт. Но еще почему-то казалось, что зимой кораблю труднее взлететь, чем летом. Зимой ведь вообще все делать труднее.

И плохо, конечно, что с ней сегодня не будет Луизы, которая, как назло, накануне слегла с температурой. После той ссоры они не разговаривали недели две, но потом помирились…

Впереди она увидела кубическое здание монтажно-испытательного корпуса, в полукилометре от которого замер на старте «Интеграл-2»…

«Сейчас произойдет историческое событие, а меня волнует только этот чертов Дмитрий, который еще неизвестно, приедет ли», – слегка виновато подумала Настя, проходя из раздевалки в зал центра управления пуском, который по совместительству был и центром управления полетами. Царь должен был сначала побывать здесь, а потом выйти на гостевую трибуну, чтобы наблюдать за стартом вживую. Но это – предположительно. Возможно, он не захочет мерзнуть и останется в помещении.

ЦУП был весьма компактен – не то что у американцев и у советских русских, но балкон для прессы и VIP-зона были предусмотрены. Посетители находились в самом центре событий и не мешали сидевшим за компьютерами инженерам.

Государя императора пока что не было, зато присутствовал король поп-музыки. Когда пришли Настя с мамой, дядя Андрей давал интервью какому-то новостному каналу. Отвязавшись, наконец, от репортеров, он сел рядом с новоприбывшими и с наигранной досадой сказал:

– Беда с этими журналистами! И чего они так удивляются, видя меня здесь? Я все-таки один из основателей «Ауриги». Мы с Иваном говорили об этом корабле еще там, в России. Вернее, говорил он, а я слушал, разинув рот, и думал: «Ну, ты, Ваня, даешь!»

– Ну, что с них взять, – улыбнулась Настя. – Журналист – это человек, знающий ничего обо всем.

– Это точно, – согласился Ямпольский. – Мне уже надоело подавать на них в суд за ту брехню, что они обо мне сочиняют.

– Да, – подтвердила его жена Екатерина. – Они как минимум раз в полгода разводят нас и женят Андрея на несуществующих любовницах. Мы уже привыкли.

– Какой ты сегодня нарядный! – сказала мама.

Она смотрела на его галстук со звездами и ракетами, которые сверкали и переливались всеми цветами радуги. Ямпольский специально не застегивал пиджак, чтобы всем было хорошо видно это чудо.

– Да, стильная вещь, – с гордостью ответил дядя Андрей и повернул галстук обратной стороной, где было вышито: «Go Siberia!»

До старта оставалось больше часа. Настя внимательно оглядела гостей. В отличие от прошлого запуска, на этом было много представителей Советского Союза. Оттуда приехали репортеры, политики, общественные деятели… Генеральный консул Уваров тоже был здесь.

На большом настенном экране красовался истекающий криогенным паром «Интеграл-2». Но иногда вместо него показывали компьютерный ролик, изображавший старт и последующие события. Корабль выходил на орбиту, потом из его чрева выплывал разгонный блок с маленькой станцией. Станция стартовала к Луне, облетала ее и, поменяв наклонение орбиты, пристраивалась к мчащемуся к Земле астероиду, сообщая советскому командованию противокосмической обороны его точные координаты и скорость. С территории СССР стартовала ракета со спутником-перехватчиком. На высоте примерно сто пятьдесят километров последний сталкивался с астероидом и превращал его в облако раскаленной пыли. Корабль же незадолго до этого входил в атмосферу и, затормозившись, выпускал шасси и приземлялся на ровной площадке недалеко от места старта.

Таковы были планы, но как оно пойдет на самом деле, никто предсказывать не брался…

Наконец, когда терпение Насти готово было лопнуть, император явился. Приехал он с супругой, но без детей, чем вызвал у Насти тягостное разочарование.

Александр IV поздоровался с Выселенцевым за руку, а тот подарил ему настольную модель «Интеграла». Настя залюбовалась отцом. Высокий, широкоплечий, исполненный внутренней силы, он затмевал императора, который рядом с ним выглядел обыкновенным, ничем не примечательным человеком. Да, царствовать, но не править, смог бы кто угодно. А вот построить космический корабль – да еще такой, каких свет не видывал – это получится не у каждого…

Когда царь пришел в VIP-зону, Настя протянула ему вставленный в картонную рамку фотопортрет, где правитель был в мундире морского офицера, и сказала с улыбкой:

– Здравствуйте, ваше величество! Позвольте автограф.

– Это моя дочь Настя, – сказал Выселенцев с гордостью.