IMPERIUM

Естественно, Рикарда чувствовала, что происходит. И не только то, что Великая мать сердилась на своих дочерей и одного упрямого мужчину. Она контролировала шесть пар старших наставников, которые организовывали и успокаивали молодежь. Многие впервые в жизни сталкивались с присутствием Великой матери, тем более, когда её эмоции были настолько яркими, что их почувствовали все, даже те, с кого ещё не успели снять проклятие. Правда, последние в меньшей степени, но всё же. Рикарда лишь краем сознания прикоснулась к Великой матери, подхватывая частичку её недовольства. На секунду ей показалось, что воздух вокруг потяжелел и немного потемнел. Уга на долю секунды обратила на неё свой взор, прочла мысли и намерения, словно открытую книгу, и одобрительно кивнула.

В кабинет заглянула встревоженная Хальма, решившая проверить, не собралась ли начальница убивать гостью, настолько яростными и пугающими были её намерения. Сильвия же сидела на стуле в центре комнаты, положив руки на колени, как примерная ученица перед строгой наставницей.

– Старшая в гильдии я. И пока вы находитесь здесь, будете делать то, что я вам говорю, – Рикарда сцепила руки, чтобы скрыть дрожь. Подумала о вредном мальчишке, которому подобное давалось легко. – Если я решу, что вы должны куда-то поехать, ты об этом узнаешь первой. И будешь делать то, что скажут. А если не хочешь, проваливай к великому морю и не возвращайся. Тебе всё понятно? – давление в эмоциональном плане стало сильнее. Сильвия быстро закивала, показывая, что ей всё понятно. – Тогда иди, успокой своих подчинённых, а затем выдели две пары закрыть выход из подвала. Если его обитательницы пойдут наверх, зови меня.

Сильвия вскочила и поспешила покинуть кабинет. Хальма придержала для неё дверь.

– Думаешь, стоит подождать? – спросила Хальма.

– Не знаю, можно ли совершить ещё большую глупость, чем он уже совершил. И если он умудрился рассердить Великую мать, чем ты хочешь ему помочь? Лучше скажи, почему все внезапно захотели бросить насущные дела и мчаться к нему на помощь?

– Ну… – Хальма задумалась.

– Вот и я не понимаю, – сказала Рикарда. – А ещё хорошо бы знать, как долго она будет злиться…

* * *

Берси Хок, раннее утро, окрестности городка Морра

Всю ночь меня преследовал необычный сон. В кромешной тьме я видел дерево с раскидистой кроной, ветки которого спускались почти до земли. Дерево было усеяно светлячками, немного разгонявшими мрак. Высокая и красивая белая лошадь тянула ветки дерева, срывая с них листочки, и с аппетитом жевала их. Рядом мирно спал жеребёнок вороной масти. Вокруг царили тишина и покой. Под самым деревом, на каменной, наполовину вросшей в землю скамейке, сидела асвер. Обычное серое платье, широкий ремешок, подчеркивающий талию. Она сидела спиной к дороге, а поза говорила о том, что женщина сердится. Я всё шёл и шёл к этому дереву, но оно не приближалось ни на шаг. На какой-то миг мне показалось, что я слышу шёпот голосов и фырканье лошади. А ещё я был уверен, что сбежал откуда-то, чтобы попасть сюда.

Проснулся. Сегодня не самым последним. Судя по звукам, доносившимся снаружи палатки, асверы только просыпались. При этом солнце встало, как минимум, час назад. Обычно к этому времени мы уже заканчивали завтракать и готовились ехать дальше. Я чуть-чуть повернул голову, уткнувшись щекой в рог. Илина заворочалась во сне, пытаясь удобнее устроиться рядом, затем разлепила один глаз.

– Что, сонная страна, проспали? – спросил я.

Илина вздохнула и села с таким видом, словно её разбудили в два часа ночи. Зевнула, сверкнув клыками. Первый раз видел её такой сонной. Я потянулся и повалил её на себя.

– Поспим до обеда?

– Ты спи, а я завтрак приготовлю, – она подавила зевоту.

– У тебя такой вид, что если ты закроешь глаза, то уснешь прямо на ходу.

– Не только вид, – она повернулась и довольно ловко уселась на меня верхом. Потянулась, схватила меня за щеку, сдвинув верхнюю губу. – Как у подростка на двенадцатую осень.

– Почему осень, а не, к примеру, лето?

– Потому, что больше всего клыки вырастают за весну и лето. А осенью и зимой почти не растут, – она упёрла кулачки в бока и строго посмотрела на меня. – Говори, чем рассердил Великую мать?

– Она говорила, чтобы мы не ходили в тот город, – сдался я без боя. – Я не послушал и не заметил, когда её присутствие исчезло. Она думала, те магические пиявки, одну из которых я вчера вытащил из Клаудии, убьют меня.

– Ты же целитель, почему не заметил, что в городе полно опасной магии?

– Хороший вопрос, – я бы развёл руками, но из подобного положения сделать это было трудно. – А ещё Уга считает меня слишком беспечным. По её мнению, я должен ещё много сделать, прежде чем умереть. Да, ты права, в городе много всего произошло, в чём не только моя вина. Спасибо, что просили за меня.