Imperium

Прокул уже разглядывал изображение на стенах. Глаза его блестели. Император сказал, что скоро придет. Он, наверное, наградит его… Ну, и бедра у этой флейтистки на стене… А Максимиан похож на профоса легиона… Прокул засмеялся про себя, представив профоса с его свирепой рожей здесь. Здесь! С его приподнятой в складках, красной шеей, поджатым, как у скряги, подбородком лопаткой; пришитыми друг к другу губами, по-солдатски подстриженными волосами, открытыми прижатыми ушами, коротюсеньким чубчиком и прозрачными глазами пьяницы… А складки старого служаки под носом! Нет, император не такой… Хотя очень похож…

Максимиан читал письмо. То, которое привез Прокул. Читали голова шла у него кругом. Письмо было от Диокла из Салоны… Далмата Диокла. Сына вольноотпущенника из города Диоклеи, что в Далмации. Диокла… Того самого Диокла, который начал свою службу легионером при Аврелиане и Пробе… При Пробе он уже был наместником Мезии. Потом император Кар… Потом… После смерти Кара, погибшего от молнии, недолго жил его сын – юный Нумериан…

Максимиан вспомнил рев солдат, бегущих, стучащих калигами. Вспомнил, как он ударял копьем о щит, требуя со всеми смерти виновных… Вспомнил, как загремели доспехи легионариев, когда пронеслось по рядам, что Нумериана тайно убил префект претория Апр!… Что убийца метит в императоры!…

Тогда Диокл, уже начальник дворцовой стражи, обнажив меч, и повернувшись к солнцу, поклялся страшной клятвой, что не стремился к власти, что не знал ничего о заговоре против Нумериана и не хотел ему смерти.

____________________

Меч сверкал на солнце… Острый луч попал в глаза Апру… Он отвел их. Меч притягивал… Белый клинок солнца метался в голубом небе… Дикий крик Диокла… Стремительная молния обрушилась… Выпученные, голубые глаза Апра взлетели над толпой, похожие на глаза мурены, когда она мертва, и их выковыривают ножом, и они висят… На мече выступили красные ниточки, как набрякшие вены…

____________________

«…Диокл… тут же зарубил стоявшего поблизости Апра, от козней которого погиб этот прекрасный и образованный юноша»…

«…В городе Халкедоне солдаты провозгласили Диоклетиана императором…»

Диокл… Диоклетиан… Через год Диоклетиан решил поделить власть… Максимиан никогда, видно, не понимал до конца этого человека. Император назначил его своим соправителем и дал титул цезаря. А еще через год Диоклетиан назвал Геркулия Августом и разделил с ним империю пополам. В конце концов, они вчетвером: он, Диоклетиан и еще Констанций Хлор с Галерием встали во главе государства.

Да, он объяснял, что, не разделив власть, не удалось бы ее удержать. Он был прав, но добровольно… Вот так!… Делить власть…

Но даже Нерон не смог уничтожить следы республики… А Диоклетиан назвал себя Богом и господином. Как царю царей, целовал» край его одежды.

«…Проницательнейший принципе, правитель мира и господин, установивший вечный мир, Диоклетиан Благочестивый, Счастливый.

Непобедимый Август, великий понтифик, Германский Величайший, Персидский Величайший, наделенный властью народного трибуна и консула, отец отечества, проконсул…»

Максимиан сидел с опущенными веками. Холодно-тяжелое его тело расплылось, как огромный камень в реке, где время срезало с него все раны.

Власть… Захватить власть… Удержать власть… Максимиан почувствовал, что он устал… Борьба с христианами… Войны… Реформы: военная, хозяйственная, денежная, налоговая… Диоклетиан как-то обратился к нагруженному мулу… Никого рядом не было…

– Давай я сниму с тебя мешки, а вместо них навалю на тебя порфиру?– А… Не хочешь?… Боишься ноги протянуть?… Правильно…

Они были в Египте, когда поймали какую-то вдову. Диоклетиан выслушал ее молча и приказал отпустить… Безразличным голосом она тихо и невнятно, облизывая черные, в язвах, губы распухшим языком, говорила:

– После того, как два года назад мужа моего бичевали за невзнос налога в размере трехсот солидов и заперли в тюрьму, а троих сыновей продали, я нахожусь в бегах, бродя с места на место. Теперь я брожу по пустыне. Меня часто хватают и постоянно бичуют, теперь я уже третий день нахожусь в пустыне без пищи… – Как струйка песка, стекала ее речь…

Наморщенный лоб Диоклетиана… Даже на монетах… Ма-а-а-лень-кий наморщенный лобик. Как у центуриона, который думает, хватит ли ему хлеба, чтобы кормить своих легионеров еще десять дней.

Обещал он!… Выполнить обещание отречься от императорской власти через двадцать лет! Поднялся на трибуну, произнес речь; снял с себя диадему, пурпуровую мантию и уехал в Салону. Как частное лицо, в повозке. Как Диокл… Дворец около моря… Разводит цветы и выращивает овощи.