Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых

Немецкие музыкальные шкатулки дорабатывались так, что они могли использоваться в качестве подслушивающих устройств. Не зря ведь говорили в народе, что великий государь Иван Васильевич мог слышать досконально, что в своих теремах говорят злобные бояре, хитроумные иноземцы и недобросовестные служивые люди.

Была и система, связывавшая шкатулки серии «Глашатай» в единую испускательно-приемную сеть, транслировавшую указы, новости, а также музыку, настраивающую на подобающий лад и вдохновляющую на верное служение. Такие шкатулки как знаковый дар государя вручались особо избранным людям разных сословий.

Шкатулки оказались надежными и во всех смыслах слова долгоиграющими, а надзиравшая за ними служба пережила и Смутное время, и другие исторические потрясения, продолжая ревностно исполнять свой долг, искореняя крамолу и ересь.

В 1638 году государев Разбойный приказ благодаря упомянутой технике раскрыл темное дело о созданном дворянской женкой Пухой «пуховом обществе». Пуха зачаровывала перья и пух из подушек, собираясь при помощи них взлететь на Луну и стать там повелительницей, ибо ненавидела она люто жену государя Михаила, царицу Евдокию Лукьяновну. Промеж собой подружки Пухи называли ее лунной государыней и совершали варварские обряды поклонения. Среди особо ревностных служительниц общества в материалах расследования значилась некая Верочка из польского рода стольников Бялко-Дуремар, известных своим скудоумием и рвачеством, попутно организовавшая еще и другое тайное общество – «Натура и чары». Адепты сего сборища встречались по понедельникам, именуя этот день альтернативой законному воскресенью, пели запрещенную скабрезную песню «Если завтра сегодня» и устраивали темные ритуалы приближения завтра.

Много было в арсенале тайной технической службы и иных приспособлений, но их названия остались только в секретных летописях, которые и сами не все дошли до потомков. Кое-что сохранилось лишь в виде преданий и городских легенд. Так, сказка о вещем Золотом Петушке, который восседал на башне и предупреждал царя об опасности, на самом деле имела в основе реальную историю о медных орлах, впервые появившихся на кремлевских башнях, по одним данным, еще при Борисе Годунове, по другим – после окончания Смуты. Орлы предназначались для сбора и анализа информации и, естественно, подачи тревожного сигнала, буде где-то происходило что-то, внушающее опасение.

3. Стража на башнях

Особо продвинутые пушкинисты и поныне уверены, что идею сказки о Золотом Петушке подсказал поэту Пушкину сам государь Николай I, поскольку именно он повелел реорганизовать работу тайной технической службы, а попутно собрать все сведения о ее возможностях и применявшихся в разные времена устройствах. И, конечно, о применении легенд с целью маскировки.

Сам Николай Павлович узнал об этом примечательном ведомстве не официальным порядком, как можно было предположить, а из беседы с комендантом Зимнего дворца в тревожные дни Отечественной войны.

Как известно, отступая из Москвы, Наполеон приказал взорвать Кремль. Однако ничего не получилось. Сгустившиеся вроде бы из ничего тучи затянули еще недавно чистое небо, хлынул ливень… Немногочисленные очевидцы утверждали, что над дымившимися фитилями, словно специально открылись доселе незаметные водостоки в стене, а на сами места закладки мин опустились тяжелые каменные блоки, которые не смог бы раздробить и втрое больший заряд. Древнее сердце России было спасено.

В народе после этого получила хождение легенда, что Кремль сам себя защитил от врагов, и совсем, мол, не случайно Бонапартий, сверкая пятками, рванул прочь из Первопрестольной. Ибо тут была ему явлена такая мощь, превосходившая силу любых пушек и даже ярость огненной стихии, что скороспелый владыка полумира осознал – никакое войско двунадесяти языков ему уже не поможет.

Услышав от коменданта это свежее предание, великий князь Николай тогда же узнал от него, что и о Зимнем дворце в Санкт-Петербурге ходят аналогичные слухи. Мол, каким-то способом, а каким коменданту неведомо, защитные свойства старинной кремлевской твердыни были сообщены еще первому Зимнему дворцу по личному распоряжению Петра Великого, и при всех реконструкциях приспособления, оберегающие дворец, исправно монтировались заново.

Однажды в разговоре с автором первого высочайше утвержденного государственного гимна Российской империи – поэтом Василием Жуковским – великий князь поведал ему об этой легенде, рекомендовав воплотить столь замечательное предание в стихах, кои станут достойным продолжением «Певца во стане русских воинов».

– Очень может быть, что это и не сказка, ваше высочество, – ответил Василий Андреевич.